А может по-женски не хватит для этого духа?»
Орлиные очи его засверкали, и сжалась рука
От их оскорблений, как бог он глядит свысока,
«Готовьте огонь» – говорит, презирая врага.
Не знает пока он, что этот трусливый отряд
Глотать будет пыль, целовать ирокезов наряд,
У ног победителей ползать, зализывать раны,
Когда боевые могавков забьют барабаны.
За смерть его будет отмщение воинов скоро,
Погибнут враги на кострах племенного раздора,
Они, похитители мерзкие, жалкие, здесь напоказ
Дубинки в лицо выставляют с насмешкой сейчас,
Не думают, что их вонючие, красно-кровавые скальпы
Могавки на пояс повесят, когда попадутся им в лапы.
Дорога углей раскалилась до белого зноя,
Он видит дорожку огня, под деревьями стоя,
Не дрогнув уже, как скала, подается вперед
В горящие груды, военную дикую песню поет,
Как пел он когда-то, в былые бродя времена
По южному дому, поросшая лесом страна
Спускалась по тропам к морской и озерной воде,
И речь ирокезская нежно журчала везде,
Про доблесть и подвиги песни поведают там,
Где ныне стоит ирокеза бесстрашный вигвам.
Гордится и дышит он долгим пылающим следом,
А танец военный – намеренный вызов при этом,
Обуглились мышцы, горят и сжимаются стопы,
Он пляшет на грани, презрение выразить чтобы.
С орлиным пером он надменную голову держит,
Стучит еще сердце, и челюстей слышится скрежет.
Не рухнет на угли, но медленней движутся ноги,
И песнь его смерти дичает на вечном пороге,
И яростней голос звучит за вершинами леса,
«Счастливых угодий охотничьих» спала завеса,
Один дикий крик – и последний родному простору,
Он к смерти склонился, но в этих лесах не к позору.
As Red Men Die
Captive! Is there a hell to him like this?
A taunt more galling than the Huron's hiss?
He – proud and scornful, he – who laughed at law,
He – scion of the deadly Iroquois,
He – the bloodthirsty, he – the Mohawk chief,
He – who despises pain and sneers at grief,
Here in the hated Huron's vicious clutch,
That even captive he disdains to touch!
Captive! But never conquered; Mohawk brave
Stoops not to be to any man a slave;
Least, to the puny tribe his soul abhors,
The tribe whose wigwams sprinkle Simcoe's shores.
With scowling brow he stands and courage high,
Watching with haughty and defiant eye
His captors, as they council o'er his fate,
Or strive his boldness to intimidate.