Сестричка подошла к нему, вытолкнула из шприца вверх тонюсенькую струйку лекарства, свободной ладошкой с силой несколько раз погладила руку Психопата от локтя книзу. На Психопата не смотрела – сама, как видно, всерьез страдала, что у нее плохо получается.
«Буду терпеть, – решил Психопат. – Неделю как-нибудь вытерплю».
Вена опять ускользала. И сестричка, и Психопат вспотели. Боль из руки стреляла куда-то под сердце. Психопат подумал, что так, наверно, можно потерять сознание.
– Да неужели вы всем так? – спросил он сквозь зубы. – Что же это такое-то?.. Мучительно же!
– Но если она у вас ускользает! – тоже осердилась сестричка.
«Она же еще и сердится!»
– Прекратите! – Психопат отвел свободной рукой руку сестры со шприцем. – Это пытка какая-то, а не лечение.
Сестричка растерялась. Покраснела.
– Ну а как же? – спросила.
– Да как-как!.. – Психопату тут же и жаль ее стало. – Не знаю как, но так же тоже нельзя, милая. Ведь я же не железный, ну!
– Я понимаю… – Сестричка стояла перед ним и при своей мощной молодой стати выглядела жалкой.
– Вы повнимательней как-нибудь, вспомните, как вас учили…
– Я все правильно делаю. – Сестричка смотрела на него сверху просто, с искренним недоумением. – Всем так делаю – ничего…
– Ну, всем, всем… – сказал Психопат. И опять невольно с раздражением подумал: «В люди вышла». – Ну, давайте, что теперь…
Сестричка нацелилась опять в вену, вроде нащупала, вонзила иглу и успела надавить поршенек шприца… Психопат вскрикнул от боли; боль полоснула по руке, даже в затылке стало тяжело и больно.
– Идиотство, – сказал он, чуть не плача. – Ну идиотство же полное!.. Позовите врача.
– Зачем? – спросила сестричка.
– Позовите врача! – требовал Психопат. И встал, и начал нервно ходить по кабинетику, согнув левую руку и прижав ее к боку и раздражаясь все больше и больше. – Это идиотизм! Будем мы когда-нибудь что-нибудь уметь делать или нет?! – Он кричал на сестру, и она поэтому и пошла к врачу, что он кричал, жаловаться пошла, потому что он выражается – «идиотизм».
Пришел врач: молодой, с бородкой, тоскует в деревне, невнимательный, остроумный сверх всякой меры, заметил Психопат и еще в тот раз, когда врач принимал его.
– Что тут у вас? – Да с этакой снисходительной усмешечкой в глазах – прямо Миклухо-Маклай, а не лекарь заштатный.