.
Так, во Франкфурте Пятницкий и его товарищи фактически разведывали, кто из немецких коммунистов готов поддержать СССР помимо и сверх интересов местной партии, а следовательно, претендовать на руководящие посты в будущем, а кто – нет. Они также находились в поисках новобранцев, которые могли бы быть полезны советской агентурной сети.
“У меня с представителями Коминтерна установились очень тесные отношения, и день ото дня они становились все более дружественными”, – вспоминал Зорге>[49]. Обеим сторонам, очевидно, удалось произвести друг на друга хорошее впечатление. Чего не скажешь о Кристиане: когда ее муж привел делегатов в квартиру, которую она с таким вкусом обставила старинной мебелью, манеры революционеров привели ее в ужас. “Я вижу, как они сидят на моем сиреневом диване, едят принесенный с собой арахис, – вспоминала она в коротких мемуарах, опубликованных в 1964 году в одной швейцарской газете, – и просто бросают скорлупу на ковер”>[50].
Не замечая буржуазных предрассудков Кристианы, Пятницкий при закрытии съезда предложил Зорге приехать в этом году в Москву и поработать в штаб-квартире Коминтерна. В частности, советские товарищи просили Зорге “заняться организацией разведотдела Коминтерна”>[51].
Зорге, возможно, уже давно ждал этого приглашения. Кристиана писала, что они заговорили о переезде в Москву, едва переехав во Франкфурт в 1922 году>[52]. Видный марксист Давид Рязанов, воодушевленный связями двоюродного деда Зорге с Карлом Марксом, пригласил Рихарда на работу в основанный им Институт марксизма-ленинизма>[53]. Тогда Компартия Германии не отпустила Зорге. Но к 1924 году подобное неповиновение требованиям Москвы становилось политически невозможным. На этот раз Берлин одобрил запрос Зорге о работе в Исполкоме Коминтерна. В октябре 1924 года Зорге сел в поезд, следовавший в Москву. Кристиана осталась в Германии, ожидая подтверждения места библиотекаря в Институте марксизма-ленинизма.
Глава 3
“Фанатичные отбросы потерянного столетия”
Призрак Зорге прошел свой путь к славе, но за ним тянется унылая вереница канувших в Лету интеллектуалов, патриотов, жрецов, защищавших страны и религии, о которых наши дети, возможно, никогда не узнают, это были фанатичные отбросы потерянного столетия>[1].
Джон Ле Карре
Коминтерн предоставил Зорге номер в гостинице “Люкс”, располагавшейся на Тверской улице