.
Вернувшись в Москву, Зорге в таинственных, даже эксцентричных, выражениях рассказывал о задании своей обожательнице Массинг: “Первое задание Ика выполнял в какой-то скандинавской стране (он так и не упомянул, в какой), где он жил «высоко в горах», а компанию ему составляли «преимущественно овцы». Он разглагольствовал о том, как овцы похожи на людей, стоит узнать их поближе”>[38]. В намного менее легкомысленной обстановке японской тюрьмы он рассказал следователям, что “выполнял функции активного руководителя наряду с руководством партии”. Что же до попоек и рукопашных с крепкими мужиками в доках, Зорге признал, что занимался “разведработой по политическим и экономическим проблемам Дании. Свои наблюдения и добытые сведения обсуждал с партийными представителями.
Девятого декабря 1927 года Зорге официально уволился из Секретариата ИККИ, заняв постоянную должность оргинструктора в ОМС, сердце коминтерновской разведки>[40]. Завербовавший его когда-то во Франкфурте Дмитрий Мануильский лично рекомендовал Зорге как человека, достойного стать членом самой секретной организации мировой революции; кандидатуру поддержал также Григорий Смолянский, у которого Зорге гостил в Гранатном переулке.
На следующий год Зорге вернулся в Скандинавию, докладывал о партийных связях в Швеции и Норвегии и пререкался с бухгалтерией в Исполкоме из-за расходов (недовольство по отношению к иностранцам и, само собой, разведчиков сохранялось)>[41]. В Осло, как он рассказывал японцам, Зорге столкнулся с “разнообразными партийными проблемами, серьезно препятствовавшими разведдеятельности”>[42]. В источниках ничего не говорится о точной причине этих трудностей, но очевидно, московские аппаратчики проявляли все большее недовольство своенравностью посланца Советов в Скандинавии. “Полагаем, что нет оснований так нервничать, как Вы это делаете”, – выговаривал Зорге Б. А. Васильев, заместитель заведующего Восточным отделом ИККИ в декабре 1928 года>[43]. Он же писал Пятницкому, настойчиво выступая против плана отправить Зорге на тайное задание в Великобританию. “Что касается предложения о его поездке в А [нглию], я высказываюсь против. Он слишком слаб для Ан [глии] и не сможет удержаться, чтобы не вмешиваться в [политические] дела. Для А [нглии] это совершенно неприемлемо”