Софи взглянула на стопку бумаг, которые положил перед ней Темар, и ответила не моргнув глазом:
– Будет сделано.
Темар пристально посмотрел на нее. Ему понравилась ее самоуверенность.
Софи покосилась на документы, лежащие сверху: их надлежало заполнить в связи со смертью.
– Умер кто-то из близких месье Эннеля?
– Жена, – ответил Темар. – Три месяца назад.
– Бедный, – посочувствовала Софи.
– Во-первых, он вовсе не бедный, – язвительно заметил Темар, – а во-вторых, она уже три месяца как на небесах. Надо уметь в какой-то момент перевернуть страницу. Короче, я могу на вас рассчитывать, малыш?
– Разумеется, сейчас всем этим займусь.
У Софи явно было будущее в этой профессии. Темар решил бросить ей вызов:
– Можете оказать мне еще одну маленькую услугу?
– Конечно.
– Примите его сами. Без меня. Он не предупредил заранее, а у меня другая встреча. Он явится в одиннадцать.
– Это через час, – заметила Софи.
– Какие-то проблемы?
– Никаких, – абсолютно спокойно заверила Софи.
– Magnifico![3] — пришел в восторг Темар и отправился восвояси, бросив через плечо grazie mille[4].
У Темара была противная привычка пересыпать речь итальянскими словечками, когда он пребывал в хорошем настроении.
Через час в одной из приемных адвокатской конторы Софи принимала Самюэля Эннеля. Лет семьдесят пять, одет изысканно, буйная седая шевелюра.
– Где Темар? – спросил он вместо приветствия, увидев в комнате только какую-то незнакомую молодую женщину.
– У него срочное дело, – объяснила Софи. – Он просил меня его подменить.
Гость был явно недоволен:
– Мне непременно надо его видеть. Я сегодня вечером возвращаюсь в Женеву, у меня куча документов, которыми он должен заняться, и…
– Все ваши документы здесь, месье Эннель, – успокоила его Софи. – Все готово, не беспокойтесь. Примите мои соболезнования в связи с кончиной супруги.
Эннель уселся за большой письменный стол, и Софи стала подавать ему по очереди уже заполненные бумаги. Ему оставалось только поставить подпись. Он выглядел печальным, потухшим. Подписывал молча. В комнате слышался только шорох ручки, скользящей по бумаге. От нажима у него открылась ранка на указательном пальце, кровь капнула на документ. Он достал платок, прижал на несколько секунд к пальцу и принялся подписывать снова.
– Позвольте я принесу чем перевязать, – прервала его Софи.