Хотя при этом высокое (с обратным знаком) чувство ненависти в ней возникало к Виктору не оттого, что она в действительности его презирала всем сердцем, отнюдь нет, в ней было даже больше обиды, чем негативных высоких чувств. Ей просто-напросто хотелось прилюдно каким-то образом оскорбить, насмеяться над этим пижоном Виктором и, возможно, над его «не самым удачным выбором»… Тут и возникала некоторая путаница в чувствах Веры. Ведь ей могли нравиться такие викторы? Разве нет? Могли! Разве Игорь был не из той же породы дерзких отчаянных соблазнителей? Впрочем, Игорь – это уже далекое прошлое. Нынче колол глаза этот…
* * *
Санаторий считался узкопрофильным, не очень крупным и был несколько удален от курортных столиц. Он примыкал к немноголюдному поселку с малоэтажными строениями, уютно вкрапленными в густо-зеленую широкую подкову морского побережья. За тылами поселка бесконечно высились горы, а перед фасадными окнами домов, отчеркнутое белой галькой пляжа, бесконечно простиралось море. Впустив в свое безмятежное лоно санаторий, поселок только выиграл: взбодрился и запестрел от приезжего отдыхающего люда, нарастил рыночный торговый оборот, заимел увеселительные заведения, поразнообразил темы разговоров для местных обывателей.
Публика санатория была отчасти постоянной, циклически наезжающей сюда притормозить ход хронической болезни, продолжить знакомства с благожелательным персоналом и утешиться целебным источником.
Серафима Юрьевна слыла тут всезнающей старожилкой и во время столованья просвещала Веру о неписаных порядках санатория: о мелких взяточнических грешках медсотрудников, о тонкостях лечебных методик и, безусловно, о любовных похожденьицах «той дамочки за третьим столом от окна» и «того усача-военного, который хохочет на весь зал», «а вон та, которая рыжая, уже дважды делала подтяжку и пережила двоих мужей…»
Вера бесстрастно наблюдала, как движутся узкие морщинистые губы Серафимы Юрьевны, как из-под желто-седой челки шныряют по сторонам ее неумолимые глаза, как зелено и нелепо блестят крупные фальшивые изумруды сережек в ее одряблых мочках, и оставляла интимно-сплетническую информацию без крохотного участия и словесной поддержки. И вообще – все курортные романы, сомнительные развлечения и болтовня об этом – решительно отсекались планами ее поездки. Она здесь с единственной и четкой целью – лечиться и не допустить прогрессирующей формы заболевания; грязи, минеральные ванны, солярий, массаж, морской моцион, консультации специалистов, а для досуга – книга Жорж Санд и вязание розовой кофточки; спинку кофточки Вера начала еще дома, а здесь намеревалась всю вещь закончить и вернуться назад в обновке.