– Я видела такие ремни на рынке, только на сумочках, – поддерживала разговор Маша.
– И на сумочках тоже они делают. Мастера. Там вон дальше, видишь, начинается зона других отходов, – объяснял Николай, войдя в раж рассказчика, чувствуя себя на свалке, как у себя дома. – Вон горы кофе настоящего, там дальше стекло, колбы разные деформированные бракованные, телевизоры и техника.
К машине подошёл Дядька приёмщик. Николай толкнул в бок Машу локтём, и она положила фотокамеру между ног, одетых в джинсы, накрыла кофтой и быстро расстегнула до пупка свою джинсовую рубашку, так, что видны были края полушарий её груди без лифчика. Дядька обратился к Николаю, хитро прищурив свой глаз:
– Колян, это не зал заседания, разгрузился и до свидания.
– Да, сейчас отъеду Петрович, – без тени смущения ответил Николай. – Я минут на десять туда вон подъеду, с другой стороны, где кофе насыпан. Подружка никогда не видала столько кофе.
Дядька встал на подножку кабины грузовой машины Николая и посмотрел на Машу, на откровенный расстегнутый вид её рубашки с соблазнительной картиной полушарий груди и сказал:
– Суду всё ясно Колян, покажи ей просторы нашей страны на свалке, – и, ухмыльнувшись сально, закончил: – Миньет не балет кончил и привет. Езжай Колян, там пахнет кофеином, балдеть будешь.
Маша покраснела, а Николай специально задиристо и громко рассмеялся, включил зажигание и порулил к горе кофе, которая возвышалась на краю свалки в стороне от всех отходов.
Николай машину поставил к Дядьке боком, своей стороной и сказал Маше:
– Ты не обижайся, Петрович мужик нормальный. Он просто приколист, знает, что иногда тут подрабатывают девчонки, а им всё равно где обслуживать клиента, вот он так откровенно и сказал, наверное, подумал, что я тебя, ну, то есть мы с тобой …
Маша ответила:
– Ладно, проехали, – и начала фотографировать горы мусора твёрдых отходов.
Николай переехал на машине к началу свалки, где стопками стояла прессованная бумага и картон. Двое пацанов, в той же одежде, что и Дядька разгребали бумажные кучи каких-то архивов.
Цепкий взгляд девушки уловил перфорированный листок бумаги, вырванный из тетрадки без линий и клеточек, на котором присутствовала какая-то яркая картинка. Маша спросила Николая в таком же жаргоне, как к нему обращался Дядька:
– Колян, можно мне листок подобрать, вот там лежит ветром притащило из кучи? Мне экземпляр будет полезен к зачёту. Я его стерилизую, в целлофан упакую и в диплом вложу.