– Сколько мне нужно повторить, что здесь нет твоей вины? Мне не нужно было в таком состоянии браться за меч. Все в порядке, Эд. – ласково улыбнувшись ему, я убрала руку с его лица и потрепала ему волосы, на что получила тяжёлый вздох.
Через минут пятнадцать мы закончили с моей раной.
Встав на ноги и отряхнувшись, Эд принялся убирать испорченные материалы и оставшееся лекарство. Я за это время натянула обратно ткань платья на плечо и, поправив волнистые рыжие волосы, поднялась с кровати, чтобы отправиться в путь.
В планах было посетить рынок на главной площади и присмотреть какой-нибудь интересный подарок ко дню рождения матушки.
Точной идеи что именно ей подарить у меня не было, поэтому придется импровизировать уже на месте.
Пока друг заканчивал с уборкой, я прошла к двери и, оперевшись на неё здоровым плечом, немного призадумалась.
Я все ещё не знала, что было дальше в ту ночь, когда я ушла из библиотеки оставив наедине своего охранника и возлюбленного. Как бы не пыталась выудить информацию у Эдварда, он отмалчивался или снова заводил свою шарманку с извинениями. Знаю лишь то, что после этого друг ещё неделю не появлялся в моем поле зрения.
Может Кощей приревновал и преподал урок Эдварду? Поэтому он не шел на контакт со мной целую неделю, чтобы зажили все синяки и ушибы? А может они просто разошлись сразу же после моего ухода, и я всего лишь накручиваю себя.
Ладно, стоит перестать думать об этом предателе.
Раз он предпочел мне – дочери короля подземного царства и первой красавице в нашей стране, какую-то царевну с неизвестным прошлым – он не имеет права занимать все мои мысли. Сам виноват, что потерял такую как я, вот и всё.
Глаза пробежались по антуражу комнаты, которая так и напоминает о нем.
В пятнадцать лет после новости о браке с Кощеем я приказала изменить дизайн комнаты на такой, чтобы он напоминал мне образ возлюбленного. Все делалось под его вкус, о котором пришлось узнавать у отца. Он был единственным, кто хорошо знал моего бывшего жениха.
Поначалу у родителей возникали вопросы о том, почему я так зациклилась на нём. Но распознав во мне себя в молодости, когда они тоже были до безумия влюблены в друг друга и хотели, чтобы все напоминало им о них – то смирились и принялись лишь наблюдать со стороны. Если отец и пропускал мысль о том, что с возрастом всё пройдёт, то мама знала, насколько этот мерзавец засел в моем сердце.