«О, смотри-ка, нашлась защитница! Саша, ты всегда готова за него заступиться. Даже когда он сам не понимает, что доставляет неудобства людям своим идеализмом! Это заразно. Думаю, и ты забыла, как это – быть нормальной», – добавил он, с намеком на старую симпатию. – «Хотя, наверное, выглядело бы все иначе, если бы ты сама не сидела на своей недосягаемой горе. Как там вид сверху? Простите, – обратился он ко всем, разводя руками, – я не знал, что у вас теперь есть корпоративная защитница!»
Саша возмущенно удивилась, не понимая, откуда у него такие мысли.
«Не знаю, что ты там себе опять надумал, но это совсем не так!» – она сделала шаг вперед, не желая уступать.
Щеки Стана окрасились в яркий карминный оттенок, как будто на них расцвело пылающее пламя. Он громко и резко вдыхал, его ноздри раздувались, словно он готовился вступить в сражение, в котором исход был решающим. Он не собирался уступать, и в его взгляде зажглось решительное отражение бескомпромиссной уверенности.
«Ну да, да! Делаешь вид, как будто заботишься о его чувствах», – прорычал он с презрением и ядом в голосе. – «Ты всегда была на стороне тех, кто оторван от реальности. Но, наверное, так тебе удобнее, да?»
Саша, стоявшая рядом, молча переминалась с ноги на ногу, её глаза широко раскрылись, полные тревоги и удивления. Это был тот самый момент, когда следовало бы отступить и попытаться сгладить напряжённую атмосферу, но ярость Стана разгоралась с непредсказуемой силой, словно метель, стремительно заполняя улицу. Вокруг царила густота белого облака негодования и непонимания, которое скрывало всё: очертания зданий, лица прохожих, всё погружалось в снежный вихрь его гнева. Саша чувствовала, как холод душит её. Хотелось верить, что даже в этой буре можно найти искру понимания. Но увы.
Наконец, Стан лишь взмахнул рукой, фыркнув от раздражения, и удалился в темноту, которую укрывала вновь набирающая силы метель, оставляя друзей в недоумении.
«Кажется, он опять в своей «золотой» депрессии», – произнес Макс, указывая на пустое пространство, где только что стоял злобный силуэт. Они дружно направили свой взгляд в ту сторону, словно ожидая, что он вернется.
Однако, уже издалека до них донесся его голос:
«Я все слышу! И да, они не приедут на Рождество!» – эта фраза громом разбила последние надежды Ильи на предстоящие праздники.