Смотрясь в обычные зеркала, Алиса легко проваливалась в прошлое, начинала лететь навстречу неприятным воспоминаниям, наблюдая, как добрые и светлые мелькают где-то вдалеке, словно их не было. Выныривать обратно всегда оказывалось сложнее. В этом месте не удавалось сосредоточиться. Всегда что-то отвлекало, зажигало в тёмных глазах искру интереса: хлопала дверь, кто-то громко здоровался с бариста или вовсе с порога начинал рассказывать про свои дела. Алиса словно проваливалась внутрь сериала, где идёт уже сотая серия, и случайный зритель сам виноват, что ввязался в эту авантюру. Иногда появлялась толпа с инструментами, среди которых были незнакомые чудные штуки – почти невозможно представить, как они звучат. Алиса фотографировала тайком, чтобы после послушать в Интернете. Она могла бы остаться, сесть на ступеньки, благо есть мягкие сидушки, поставить локти на колени и послушать. Такая мысль не раз приходила ей в голову, но всегда оставалась выставленной за порог. Алиса уходила следом, не прощаясь, хотя понимала, что это невежливо.
Чтобы дойти до дома, нужно было пересечь маленькую площадь с памятником, посвящённым войне. Белая стелла вырастала из пятиконечной звезды, а вокруг сердца-прошлого разрослись деревья. Память скрыта от глаз прохожих, зато видны детские и спортивные площадки – безумное сочетание, которое Алиса могла бы оценить по достоинству, мысль прятать главное в глубине казалась очень здравой, но она пробегала по дорожкам, спасаясь от стрёкота цикад. Маленькие насекомые словно залетали к ней в уши и пиликали внутри черепа, вызывая дрожь. Слишком громкий звук для выпускницы факультета архивоведения. Мама упрекала дочь за выбор лёгкого пути. Сама она любила шум, людей и звенела, трещала, шуршала браслетами, цепочками и амулетами. Цикады приняли бы её за свою. Тётя обещала, что они скоро смолкнут, но пока даже наушники помогали плохо. Стоило бы давно обратиться за помощью, проблема явно сидела где-то там, куда насекомые пытались пробраться своим жужжанием. Алиса сомневалась, она пила травяные чаи, включала видео с йогой, смотрела на проблемы окружающих, и собственная нелюбовь к громким звукам и громким людям обращалась в бумажный самолётик. Нужно просто отпустить, и подхватит ветер. Женщины её семьи обычно выбирали именно такой путь, даже тетя в молодости была легка на подъём. Алиса предпочитала основательность скал. Пусть мама и кузина сейчас вполне довольны и счастливы и несутся на волне больших перемен. Алису от этого слова тошнило. Будущее наступало так быстро, что не успевало быть настоящим. Тошнота, накатывающая от резкого звука, особенно если устала, слишком много думала или возвращалась к воспоминаниям. За спиной, в перекрестье дорог, не осталось больших или маленьких трагедий, смертей – ничего такого, что стоило бы перезахоронить по правилам, ничто не гнило внутри. Просто город на Волге стал невыносимо ярким, цепляющим мысли, толкающим звуки, ей приходилось быть слишком быстрой, разговорчивой, видимой. А статуям положено тихо стоять на одном месте.