«Копия! – подумала Марго, – Ну какая же я, копия? Я так же думаю, переживаю. Я живу! Скорее уж я двойник.».
Марго живо представила, что вчера, элегантный японец всё-таки дошел до галереи и та Марго, которая осталась, теперь полная сил и энергии пытается осуществить свою давнюю мечту – свой собственный дом с оливковой рощей и виноградником, где будет достаточно места для большой мастерской, куда с удовольствием будут приезжать друзья. Она наверняка уже обзвонила всех, а Олега в первую очередь…
Ее мысли прервал звук открывающейся двери спальни, где остановился японец.
– О чем читаешь? – спросил тот, заметив в ее руках брошюрку.
– О именах. Написано, что иммунные, кроме нас, женщин, должны менять свои имена на новые. Иначе Улей накажет. Черт – прямо религия какая-то.
– А что за имена? – поинтересовался Мусаси, – Может выбрать себе какое?
– Не получится! Имя дает тот, кто прожил в Улье, и он становится твоим крестным, в ответе как бы за тебя, пока на ноги не встанешь. А вот я могу сама выбрать! Привилегия женщин. Можно не менять, а можно и самой выбрать. Кобальт, например.
– Нет! Кобальт тебе не подойдет. – возразил Мусаси. – Почему тебе именно кобальт понравился? Из-за цвета?
– Ну да! Синий мой любимый. Ты же видел картины.
– Видел, но кобальт в природе серебристый металл, очень редко бывающий синеватого оттенка. Если и делать ассоциации, то я бы дал тебе имя Сапфир! Драгоценный камень, чистейшего синего цвета.
– А что, мне нравится, улыбнулась Марго. Тогда с этого момента, называйте меня Сапфир!
– Ну а ты мне какое имя дала бы? – японец хитро прищурился.
– Наверное… Ниндзя. Нет! – Марго задумалась, но вдруг ее глаза загорелись веселым огоньком, словно она вспомнила что-то, – Ронин! Ты Ронин.
Японец сложил руки и почтенно поклонился.
Тугие струи горячей воды ударили по коже, подняв облако брызг. Марго, теперь уже Сапфир, стояла в душе и ожесточенно, словно сдирая с себя кожу терла сквозь мыльную пену, тело натуральной губкой. Тело уже покраснело от такого насилия и от температуры воды, но она продолжала усиленно тереть, пытаясь отмыть въевшийся, как ей казалось запах мертвечины и остатки крови, которой залило ее в первый день. Любительница чистоты, она с трудом перенесла эти два дня без душа, и теперь, словно пытаясь наверстать упущенное, драила тело, покрытое мыльной пеной. Лишь спустя полчаса, распаренная и отмытая до блеска она вышла из ванной. Волосы замотаны в мягкое, белоснежное полотенце, а сама она укуталась в халат, которых в ванной висело три штуки. Вообще, здесь было все, и халаты, и полотенца, и набор разнообразных шампуней и кремов, совершенно неизвестных ей. Сапфир благоухала приятными ароматами кремов, которыми она воспользовалась по случаю. Отмыться от всей накопившейся грязи, смыть все дерьмо, которое случилось за последнее время – это ли не блаженство. Сапфир упала на кровать, потревожив Луну. Эх, не уезжать бы отсюда! Только ради вот такой возможности отмыться, она готова была остаться здесь. Но выжить вчетвером здесь невозможно. Да и кластер не из разряда стабильных, а когда будет следующая перезагрузка, никто не знает. Она забралась под толстое, пуховое одеяло и почти моментально провалилась в сон.