Лучистая. Из жизни Звездолётика и Паровозика - страница 3
Шрифт
Интервал
Хочешь слушай, хочешь пой.
Звёзды, воздух, ряска, дно.
Хочешь всё наоборот:
дно, кувшинки, звёзды, и…
Я с букетом диких нот.
Я старался. Зацени!
«Влюбиться без памяти …»
Влюбиться без памяти —
это опасно и глупо,
ведь это фактический риск
обо всём позабыть —
к примеру, нетрезвым упасть
возле сельского клуба,
хотя зарекался не пить
(впрочем, правда не пить).
Соврать не дадут алкаши,
сомелье и поэты:
любовь, начиная с влюблённости —
крепче всех вин,
но ты это знаешь —
пока не забудешь об этом,
влюбился – считай, гонишь сэм
или мчишь в магазин.
И можно конкретно забыть
об идейном веганстве,
заев конкурентов живьём
прямо в кухне любви.
И кухня останется
в прежнем приличном убранстве,
всем будет нормально…
а ты потом с этим живи…
Живи и кури с воробьями
на пыльном балконе,
«кури» в данном случае значит —
«в сторонке смоли» —
при свете позорных созвездий
на смазанном фоне,
забыв про заслуженный орден
«Пират Сомали».
И можно забить, психануть,
пробежаться по лярвам,
но каждой продажной звезде —
лишь стихи почитать.
Поскольку стихи
не найдут себя в мире полярном —
так пусть проститутка найдёт
эту флэшку-тетрадь.
Жестоко давлю в себе чувства,
с лицом браконьера,
лавхантера хренова
с опытом в несколько лет.
На улице пьяно орёт
пост-продажная эра,
дымя коллективным безумством
людей-сигарет.
Валяюсь на первом снежке
(во дворе, не у клуба) —
далёк и от ласковых глаз,
и от сервиса ласк…
Влюбиться без памяти —
это опасно и глупо.
Смотрю в небеса, как Болконский.
А может, как Маск.
Нас много таких —
Илон видит меня и собратьев,
смеётся поди в монитор —
мол, пущай полежат!
Влюбиться без памяти —
стало быть, разум растратить,
но кто я такой,
чтобы этому смочь помешать?
«Бежать, бежать, бежать! Бежать быстрее!..»
Бежать, бежать, бежать! Бежать быстрее!
И можешь ведь… Но было бы куда.
Напрасно объявления пестрели —
о том, что «враг не дремлет никогда».
И снова ты на краешке обрыва,
и некого, как водится, винить,
а пропасть, как положено, красива —
сорвёшься, не сорвёшься, волчья сыть?
Но кто тебе внушил, что падать больно?
Не больно, ощутимо – лишь упасть,
что в целом, если хочешь, рок-н-ролльно.
Эпично! А у волка – только пасть.
Ну, кто тебе напел, что «враг опасен» —
он, кстати, сам по краешку бежит,
и вы недавно виделись в лабазе,
как в своде разных правил – падежи.
А пропасть, разумеется, красива:
таинственна, воздушна, глубока!