На него пустыми глазами смотрел Кощей. Не было сомнений, кто перед ним: иссохший, обезображенный мертвец в одежде, напоминающей одеяние то ли колдуна, то ли монаха. Существо надвигалось все ближе, заставляя отступать назад. В сознании проявилась отчётливая мысль: достаточно лишь на мгновение отвести от него взгляд, и произойдёт что-то ужасное, непоправимое. За спиной Кощея гулко взметнулось пламя, устремившись вихрем к небесам. Казимир всего лишь на мгновение глянул на пляшущий огонь, но этого хватило, чтобы мертвец оказался близко-близко, почти вплотную. Холод, пронизывающий до костей, ударил в лицо вместе с запахом тлена. В непроглядно-черных глазах он с содроганием увидел свою смерть. Кощей выбросил вперёд руки и с силой толкнул его в грудь – в подступившую позади черноту.
Казимир не удержался на ногах. Мучительно и невозможно медленно падал в темноту словно в бездонную пропасть. Видел, как тьма размыла и Кощея, и огонь – все растворялось в окружившем мраке, пока тот окончательно его не ослепил.
Он всё падал и падал в пустоту. Знал, что теперь тоже мёртв, но едва теплящаяся крохотная искра жизни не позволяла закрыть глаза и стать частью этой темноты. Что-то внутри противилось и отторгало холодный, смертный покой. Казимир попытался вдохнуть, но воздух, как вода, затекал в лёгкие тягучей ледяной массой и душил. Стало до омерзения страшно. Задёргался и понял, что уже не падал, а лежал на холодной земле. Почувствовал, как лба коснулась чья-то ладонь. Он не видел, кому принадлежала рука, но это касание не приносило страха: перед ним был не Кощей-мертвец, а кто-то живой.