– Ладно, так и быть, выделю тебе пару дней.
– Вот и спасибо за это. А теперь беги, а то тут скоро придут меня лечить. Помереть не дают спокойно.
Казимир поднялся на ноги. Потянулся было к завёрнутому цветку, но дед отмахнулся.
– Оставь, Танюша придёт – выбросит. Иди с богом. Как вернёшься, забеги ко мне. Уж постараюсь тебя дождаться.
– Хорошо, зайду, – Казимир неловко дотронулся до плеча деда. – Ты тут тоже береги себя.
В дверях он обернулся и спросил.
– Имя у твоего духа есть?
Дед посмотрел на него с виноватым замешательством.
– А я не сказал? Кощеем его все зовут.
Казимир не удивился имени и молча кивнул. Кощеем так Кощеем. Не самая фантастическая деталь в байке деда. По такой хоть книгу пиши – про лесного духа, обречённого на вечную жизнь в забытье непроходимых лесов. В другое время он ухватился бы за идею, но его новая реальность вытравила желание создавать. Он ощущал себя абсолютно пустым, и в этой пустоте он тщетно пытался нашарить остатки прежнего Казимира Дементьева, чтобы закончить уже начатое, хотя с каждым днём видел в этих попытках все меньше смысла. Старые истории оборвались на середине пути, как и его жизнь. Возможно, стоило начать новую – длиной в остаток его дней. Такая мысль точно нашла бы рьяную поддержку у отца. Тот делал вид, что никакой болезни не существует, и это полностью обоих устраивало. Но иногда понимание, что через пару лет ему придётся хоронить сына, прорывалось наружу, и отец начинал давить. Подгонять – словно в последние дни Казимир обязан сделать что-то великое и запоминающееся. Чем меньше оставалось жить, тем чаще разгорались конфликты.
В машине он развернул свёрток и удивлённо хмыкнул. В ткани прятался нож в деревянных ножнах, довольно большой, чтобы считаться холодным оружием и принести неприятностей при встрече с полицией. Как дед его вообще пронёс? Казимир провёл пальцем по затейливой резьбе на ножнах. Вытащил нож и оценивающе взвесил – тяжёлый, красивый. В ладонь удобно ложится. Явно ручной работы. Талантливый, видимо, был дедов Кощей. Не только смерть свою в игле прятал, но и резьбой по дереву увлекался. Да ещё и по лесам волонтёрил, искал заблудившихся детей.
Может, много лет назад какой-нибудь отшельник взаправду вывел потерявшегося ребёнка из леса, а, может, всё это – причудливо собранные осколки памяти. Воспоминания, которых никогда не было. На закате своих дней дед придумал мистическую историю из фрагментов уходящей жизни и в неё поверил.