Череп мамонта Татищев видел в доме Тобольского губернатора князя Черкасского. По своим размерам он «никакой иной от знаемых нами зверей, кроме оленя, примениться не может». Удивляли толстые, хотя и «ноздреватые» кости, малый объем мозговой коробки. Сохранился даже след «прикрепления» бивней, но не на лбу, как «у всех скотов звериных и диких, яко быков, коз, баранов и протчих», а со стороны верхней челюсти. В других местах Сибири исследователю удалось видеть и другие разные кости этого животного – зубы, ребра, голени, позвонки и пр., но все они оказались «гнилыми», что свидетельствовало об их древности.
Императора Петра Алексеевича кости мамонта заинтересовали своими гигантскими размерами. Поэтому он дал повеление князю Долгорукову объявить всенародно денежное вознаграждение тому, кто соберет целый скелет или хотя бы часть его. А также тем, кто доставит в Петербург голову целиком, с бивнями, челюстями и зубами. Соответствующие распоряжения были разосланы сибирским губернаторам для организации поисков, а Академии наук – повеление о доказывании их «слоновьего» происхождения.
В Сибири Татищев изучал также «подземные ходы», о которых «очевидцы» говорили, что это есть следы передвижения мамонтов под землею. Особенно много их оказалось в лесах и горах около Перми и в Угорском (Ханты-Мансийском сегодня) крае за Уралом. Оказалось, что их прорыли не сами мамонты, а потоки воды сквозь песок и гипсовый камень во время таяния снегов и летних дождей. В гипсе образуются пещеры, а песок проваливается в пустоту, напоминая длинные рвы вдоль подземного водного потока. Одну из таких впечатляющих пещер Татищев видел вблизи города Кунгура у реки Сылвы: длина их не менее версты. Внутри есть большие пустоты «якобы великия палаты али церковь». Помимо них есть и другие, узкие и едва проходимые, лазы. В одном из залов подземной пустоты он видел стоячее озеро с чистой водой. Из иных пустот выходит река Серга таким мощным потоком, что ворочала 4 каменных жернова построенной здесь мельницы. Подобные мельницы, впрочем, действовали и на четырех ключах в Кунгурском уезде. И там, как правило, подземные воды отличались чистотой. Но иные имели в своем составе столь много извести, что ее не пил даже домашний скот. Поскольку подобных подземных пустот на Урале было великое множество, то, полагал Татищев, вполне вероятно использование их и «слонами», которые еще не адаптировались к холодным климатическим условиям восточной части Российской империи.