Нику встал со ступенек и открыл перед Никифором и Андреем дверь. Улыбнулся золотой улыбкой:
– Сейчас Тамаша позову, споёт вам.
Эта изба была больше первой. Всё пространство здесь занимала огромная столовая. Посередине стоял стол с тарелками, кувшинами и прочим. Стол был вытянут, с двух сторон придвинуты лавки, на которых сидели несколько мужчин и женщин средних лет в деревенской одежде: рубахи, шаровары, платки, платья и всё такое.
– А вот и Андрей Романович! – поставив ушат на одну из лавок, представил Никифор Андрея, – А это Никодим, Николай, Ольга и Мария.
Местные посмотрели на вошедших. Подчинившись жесту Никифора, Андрей сел на одну из лавок.
– Расскажешь о себе? – поднялся над столом Никодим – бородатый мужчина в жилетке.
– Да нечего особо рассказывать! Меня зовут Андрей, мне двадцать девять лет, работал журналистом, не женат…
– Двадцать девять, а ни жены, ни нормальной работы? – Никодим сел на место и колючим взглядом впился в Андрея. – И что? Решил здесь подзаработать?
– Тут скорее не я работу нашёл, а работа меня, – Андрей улыбнулся.
– Всех она обычно сама находит, – подал голос Николай. Николай был как две капли воды похож на Никодима. Возможно, они были братьями.
– Да что вы с расспросами-то все? Давайте покормим гостя, – Никифор подвинул к Андрею тарелку с супом. – Сейчас ещё Тамаш подойдёт.
– Один или с сестрой? – подала голос Мария, – Танцует она лепо, гостя бы развлекла.
– Как бы это развлечение, – повернулась Ольга к Марии и практически в ухо прошептала ей, – боком не вышло.
Андрей услышал это, но вида не подал.
Суп оказался очень вкусным. Что-то вроде солянки – всего понемногу. С первого же глотка Андрей почувствовал резко навалившийся голод – все-таки со вчера не ел.
В столовую вошли молодые цыган и цыганка. Цыган держал в руке гитару, перевязанную ярким бантом, на цыганке было надето красное платье.
– Это Томаш и его сестра Лала, – Никифор указал на цыган, – а ты бы медовухи нашей отведал: Никодим пасеку держит, а Ольга медовушку делает.
Томаш провел рукой по струнам и затянул что-то на цыганском. Андрей выпил стакан медовухи, зачарованно слушая незнакомую песню, полную какой-то особой глубиной тоски.
– Томаш, ты гостя усыпить решил? – подала голос жена Никодима, – давай свою плясовую.
– А давай! – Томаш сверкнул коронками, – а Лала станцует!