– Смотреть надо, куда идете, – раздраженным от усталости голосом бросила та.
– Простите, ради бога, – смутился Спицын. – Задумался я немного.
– Здесь людей, что червей после дождя, а он задумался. Того и гляди, сами кого-нибудь раздавите, либо на вас наступят, – уже более добродушно произнесла женщина, откинув назад вырвавшийся от ветра вперед локон, и снова берясь за сумки.
– Меня не раздавишь, я толстый, – улыбнулся Спицын. – Далеко вам идти-то? Позвольте я вам помогу.
Он вопросительно посмотрел на женщину своими большими, карими глазами и та благодарно улыбнулась.
– Спасибо вам огромное! А то устала после работы, такой пустячок домой не донесу.
Николай Борисович подхватил сумки и у него тут же от напряжения вспухли жилы на руках и шее.
– Ничего себе пустячок! Килограммов десять, не меньше! Как вам муж позволяет такие тяжести носить?
– А у меня нету мужа. А дочку жалко просить, она еще молодая, силы ей для другого пригодятся. Да и не далеко мне – напрямую через сквер, за мостом.
Они потихоньку пошли вперед.
– А я признаться, как раз какой-нибудь сквер или парк ищу. Хочу подышать свежим воздухом да птичек послушать.
– Да вон, сквер-то! За угол только свернуть. Там и правда зелени много… А вы, значит, нездешний?
– Да вот… Приехал сюда только сегодня.
– Проездом или работать, извините за любопытство?
– Ну, как сказать, – Птицын на мгновение задумался. – Считайте, что работать.
– Значит, надолго.
– Как получится. А город красивый, мне нравится.
Они дошли до перекрестка, за ним нужно было повернуть налево. И там Спицын, действительно, увидел много деревьев и окрашенную в черный цвет ажурную чугунную ограду. Он слегка замедлил шаг и стал с любопытством рассматривать свою случайную спутницу. Это была довольно живая, симпатичная женщина, с ухоженным лицом и роскошными, длинными ресницами. Женщина боковым зрением поймала его взгляд и немного смутилась.
– А вы давно живете в этом городе.
– Да, практически всю жизнь, – усмехнулась женщина. – С небольшим перерывом на учебу в институте. И родители, и прародители мои здесь жили. Город знаю, как собственную руку: где болит, и где тонко, а где и помыть не мешало бы.
– Простите, пожалуйста, мне неудобно обращаться к вам, не зная вашего имени-отчества.
– Тамара Ивановна.
– Очень приятно! А меня – Николай Борисович, – Сивоконь кивнула в ответ, а Спицын, между тем, продолжил: