Алек не ответил. Молча перешагнул через порог и уперся рукой в дверной косяк. Глаза так и не поднял на меня. Он смотрел на свои мартинсы, а я не понимала что происходит. Быстро прошлась глазами по нему. Он не ранен и не запыхавшийся. Так что произошло, твою мать, с ним?
– Алек! Ты оглох? Где ты был? – снова попробовала я и тут сильный запах крепкого алкоголя ударил в нос. – Ты… Ты пьян?
Да точно, он пьян! Настолько, что он едва стоял на ногах и заметно пошатывался. И как ни странно, это вызвало у меня улыбку. Растрёпанный и расслабленный, Алек изо всех сил старался уверенно держаться на ногах, но выходило плохо. Попытался снять с себя ботинки, но его слегка качнуло в правую сторону и он схватился руками за дверной косяк.
– Я зла на тебя. Очень сильно зла! Я чуть с ума не сошла, а ты развлекался всё это время! – стала возмущаться я, но если быть откровенной, всё что мне хотелось – кинуться к нему на шею и крепко сжать его в своих объятиях. Он невредим и он вернулся ко мне, кхм, точнее вернулся в мою квартиру. – Ты поступил, как подросток! Ты ведь знаешь, что тебе нельзя выходить из этой квартиры.
– Успокойся, – наконец-то что-то ответил мне Алек. – Я – последний человек в твоей жизни, за кого тебе нужно переживать.
Не переживать? Я не могу за него не переживать! Не могу и всё тут!
– Вот если бы я ночью поступила так пять лет назад, то ты бы…
– То я бы что?
– Ты бы…
– М?
– Ты бы… отшлепал меня!
– Да! Я именно так бы и сделал. Ты слишком хорошо знаешь меня, Мия! – Алек растянул в лукавой улыбке, но свои глаза так и не поднял на меня. Он всё еще смотрел на свои мартинсы. – Я бы перекинул тебя через плечо, отнес в нашу спальню на втором этаже того маленького домика…
Наша спальня. Всего два слова, а я еле сдержалась, чтобы не разрыдаться от боли, которую они мне принесли. А Алек, как на зло, продолжил:
– А потом бы аккуратно положил тебя на кровать, снял бы с тебя мои… то есть твои любимые кружевные…