Я снова кивала и судорожно представляла, как меня немедленно увольняют. В голову лезло только плохое, а потому на мисс Кэрри я смотрела испуганно и с выжиданием.
– Да ты не волнуйся, – коротко рассмеялась она, всем видом демонстрируя, что на самом деле страх в глазах подчинённых ей льстит. – Ты же у нас на испытательном сроке, правда? И я обещала поднять тебе ставку, если эти два месяца пройдут без опозданий и форс-мажоров.
Дыхание тут же перехватило от радости. Неужели? В самом деле?! Меня не увольняют, а, наоборот, собираются поднять зарплату?! Чёрт возьми, кто-нибудь, ущипните меня! После недолгой и вполне приятной беседы мисс Кэрри вручила мне пару листов, которые нужно занести на третий этаж в последний тридцать седьмой кабинет перед сменой.
Спустя двадцать минут, я вылетела на улицу в таком шикарном настроении, какого у меня давно не было. Хотелось позвонить маме, похвастаться повышением, может быть, даже отпраздновать, но набирая номер, желание ослабевало. В ушах уже слышался сдержанный тон её голоса, надменность и колющее «это всё или наконец извинишься?» Вот я и отложила эту затею. За последний год у меня выдалось слишком много скверных дней подряд, чтобы так бездумно добавлять в их копилку ещё один.
Поделиться всё же нестерпимо хотелось, потому что, как оказалось, радость, которую не с кем разделить, ничем не отличается от отчаяния. Для этого оставался лишь один человек. Я не хотела навязываться – а ведь я постоянно себя так чувствую, когда хочу чем-то поделиться, – но в то же время у него слишком удачно сегодня была очередная лекция. Никогда мне ещё не приходилось так сильно надеяться на плохую погоду.
С почтой я разделалась быстро, вернула курьерскую сумку и шагала в сторону библиотеки. На часах почти шесть. Терренс вот-вот должен закончить. Потом он минут пятнадцать тратит на сборы всех тетрадей и ноутбука, идёт в кафе, берёт кофе с собой, иногда ещё и сэндвич или вроде того, у зеркала рядом с гардеробом внимательно повязывает шарф, накидывает куртку и всё это ради того, чтобы через секунду вырваться на улицу и промокнуть под холодным осенним дождём. Я не понимаю всей этой заботы о внешнем виде, если её тут же испортит погода, но мне любопытно и даже приятно наблюдать за действиями Терренса. Сложно описать. Его ритуал будто бы успокаивает нервы. Причем мои.