– Да, – протянула мама, наклоняясь ко мне. Тут-то мой внутренний голос уже вовсю голосил заветное «я же говорил»! – Понимаешь, у Риккардо сейчас небольшие трудности с деньгами, а внести задаток нужно не позже завтрашнего утра, иначе бронь отменят.
Улыбка и хорошее настроение окончательно покинули меня. Стоило догадаться с самого начала, что просто так звонить мама не будет. Не, конечно, она звонит, если я заболею или что-то вроде того, но чем дольше я живу отдельно, тем чаще у мамы появляются новые Риккардо и тем чаще у них у всех проблемы с финансами. Я в упор смотрела на маму, на глазах невольно наворачивались слёзы, а в голове неумолимо разворачивался «злобный» план – не отдавать всё. В сумке и карманах у меня ровно тысяча долларов. Часть из них я уже распланировала на продукты, чтобы не сдохнуть с голоду, на всякие штуки в ванную, вроде зубной пасты, щётки и мыла, и, чёрт возьми, собиралась оставить немного на проезд. Свободными при этом раскладе – хотя правильнее сказать «из копилки на тёплую пару обуви» – оставалось всего триста долларов. Ладно, всего триста, если не считать обеда и двух кофе, которые мы закажем с собой перед уходом. Их я и положила на стол.
– У меня больше нет, – вполголоса, будто боясь, что мой обман раскроют, сказала я и подняла глаза на маму. – Извини.
– Ладно, – она была не слишком довольна. – А до завтра не сможешь найти ещё двести хотя бы?
– Хотя бы? – от шока у меня глаза на лоб полезли. – Двести до завтра?
– Дезире, лучше тысячу, конечно, но хотя бы двести.
К горлу подкатывал ком обиды и разочарования. В очередной раз я чувствовала себя ненужной, лишней и какой угодно другой, но не её дочерью.
– У него долги, да? – я откинулась на спинку стула, через силу выдавая слова. – Риккардо работает вообще?
– У него свой бизнес. Он богатый человек, но сейчас разбирается. Его подставили на очень большую сумму, – мама пыталась объяснять без лишних эмоций, но хватило выдержки ненадолго. – Ну что ты начинаешь?! – вспыхнула она, вскинув руками. – Иногда людям надо помочь, ты это понимаешь?
– Если ты так любишь помогать, – за меня говорила злость, и впервые в жизни я не могла её контролировать, – помоги мне, мам! Чем я хуже всех этих Риккардо?! Что со мной не так?
– Ещё чего?! Чтобы ты села мне на шею и ножками болтала?! – разгоралась она. – Я тебя вырастила, сколько могла, всё тебе дала, а тебе теперь жалко денег для меня, да?!