Дерек усмехнулся: – убери-ка руку с железки, а то еще порежешься.
– А ты на этот счет не волнуйся!
– Ладно не буду юлить. – сказал Дерек очень серьезно. – Раз уж вы здесь, мне придется предложить вам возможность, которой может более никогда не представиться.
– Какую еще возможность? – спросил Орнигод.
– Возможность покинуть этот корабль раз и навсегда.
Матросы переглянулись.
– Так так. Не нравится мне, что тут у нас нарисовывается. Никак главный сподвижник Вальбера решил его кинуть?
– Будто ты и сам об этом не помышлял, Орнигод.
– Может помышлял, а может и нет. Во всяком случае я никогда не опускался до предательства. А ты, как вижу, окончательно двинулся, если думаешь, что от адмирала можно так просто уйти.
– Предположим не так просто, но вполне возможно. Имея достаточно финансов можно осуществить любую задумку. Просто подумайте, ребятки. Вальбер получит за чародея огромную кучу золота, камней и всего прочего, настоящие сокровища. И что, вы полагаете он отвесит каждому достойную долю? Это же курам насмех. Все мы хорошо его знаем. Я же предлагаю получить сумму куда более значимую для каждого. Каждый сможет обзавестись хоть собственным кораблем хоть убраться туда, где не достанет даже адмирал. Вариантов масса.
– Ты сговорился с рабовладельцем, я прав? – заметил Орнигод.
Дерек не стал отвечать.
– Что ж, я думаю тут все очевидно. Мы на твои речи не клюнем, так что зря тут распинаешься. Но нам же лучше, сам все рассказал в присутствии пяти свидетелей. – Орнигод обнажил клинок. – Хватайте его, ребятки!
Матросы не сдвинулись с места. Дерек с довольной миной скрестил руки на груди.
– Вы что оглохли? Я приказал схватить его! – крикнул лейтенант, выпучив нижнюю губу.
– Я даю вам выбор, решайте сами, братцы. – спокойно сказал Дерек.
– Сколько? – спросил один из матросов. – Сколько рабовладелец собирается заплатить за чародея?
– Вы что, серьезно? – взвизгнул Орнигод.
– Вопрос цены. – процедил матрос.
Дерек улыбнулся.
– Мы договорились на тридцати миллионах.
– Да у него и близко не может быть таких денег! – продолжал Орнигод, пытаясь усыпить жадность матросов. – Он может наобещать чего угодно, лишь бы вы согласились!
– Неправда, Орни. Им, как и тебе хорошо известно о моей предельной честности. Так представьте, если разделить эти тридцать миллионов сколько выйдет на каждого.