С улицы веяло свежестью летней ночи.
– Ты слишком беспечна. – сказал Алланд резко. – Вот так беззаботно разбрасывать заклинания… Теперь у нас на хвосте инквизиция.
– Не начинай.
– Я беспокоюсь.
– Чего ты боишься?
– Ты отлично знаешь, чего я боюсь.
Анна встала с постели. На ней была надета тончайшая мантия, идеально повторяющая все впадины и округлости. Алланд скользнул по ней взглядом, пока она изящно двигалась до комода с большим зеркалом. Она присела на стул рядом с комодом и, взяв с него толстую книгу в черном чешуйчатом переплете, открыла еë на чистой странице, принялась чертить. Чертила она специальным пером, приделанным к книге цепочкой. Алланда удивляло, что перо не требовало ни чернил, ни красок.
– А вот это, пожалуй, одна из самых злостных ошибок. – негодовал Алланд. – Этот твой дневник…
– Это труд моей жизни, Алди. Ты не представляешь, что он для меня значит. Он значит куда больше тебя, меня и чего бы то ни было. Магия угасает, окончательно и бесповоротно. Но если вдруг однажды появится кто-то, кто сможет еë возродить, я хочу внести в это дело свой вклад.
– Но разве ты сама не можешь её возродить?
– Вовсе нет. Мое время, как и многих других, ушло. Я не старею внешне, но моя душа за сотню лет почти истощилась. Ты знаешь откуда у чародеев сила?
– Я ничего не знаю о вашей братии. Честно говоря, до встречи с тобой и до вступления в Золотой рассвет, я и вовсе не верил, что чародеи существуют.
Анна закончила расчерчивать очередную страницу. – Мои силы на исходе, с каждым разом все труднее создавать новые заклинания.
– Если так, то зачем ты тратишь силу на такие глупости? – Алланд тоже встал, подошел к Анне. Чародейка захлопнула книгу, погладила еë по черной жесткой обложке.
– Просто я подумала, что так много способов отнимать жизни, так много разрушения несет магия. И мало кто пытался использовать эту силу для созидания, красоты… Может именно поэтому мы и поплатились за все. Люди недостойны такого дара. За то и были прокляты.
Алланд обнял чародейку, она же обняла его в ответ, прильнула лицом к его животу.
– Я думаю все же достойны. – сказал Алланд. – Во всяком случае не все. Некоторые, такие замечательные люди как ты.
– Как я? Замечательная? Я убийца, Алди. Я оружие, опасное и безжалостное.
– Не говори так.
– Это правда, не спорь…