Рыбкина промолчала.
Черепанов собрался с мыслями.
– Я не знаю, зачем такие штуки могут красть. По идее, можно через личную вещь как-то управлять человеком. Или хотя бы наслать на него чары… но не на мага. Мой бубен, например, пропитан чарами, защищен духами, и постороннее колдовство попросту отвергнет. Да и вообще – если уж они меня в бессознательное состояние ввергли, то не проще ли было взять пару капель крови?
Он замолчал, задумался. Рыбкина подождала немного, потом спросила:
– А с кровью можно… хотя, не надо, не отвечайте.
Черепанов засмеялся.
– Вы правы. Сказки все знают, а там колдовство отображено не точно, но вполне похоже.
– Я поняла, – сказала Рыбкина. – Мотив преступника не ясен. Остается работать со следами.
– Тут тоже я вам ничем не помогу, – ответил Черепанов. – Жаль, но даже если я начну спрашивать духов, то их показания вы же в протокол не внесете.
– А вы можете спросить духов? – уточнила Рыбкина.
– Могу. Это не очень сложно. Но…
– Хотя бы чтобы уточнить направление поисков, – сказала Рыбкина. – Это ведь и в ваших интересах.
Черепанов кивнул. Потом потер лоб, лицо.
– Может, в самом деле, в кафе какое-нибудь? – сказал он. – Я, признаться, еще не завтракал.
– Да, конечно, – вспомнила Рыбкина.
Мотор заурчал, его звук словно усилил барабаны в джунглях. Змеи подняли головы и улыбнулись своими равнодушными, холодными пастями. Черепанов насторожился. Воображение, конечно, разыгралось, и все же, без своего бубна он все время чувствовал себя неловко. Словно голым на улицу вышел.
– Скажите, вам что нибудь говорят слова “Черный Человек”? – спросила Рыбкина, когда они остановились около кафе.
Мотор заглох. Черепанов хотел было усмехнуться и пошутить про негров, там, мол, в Конго, была куча черных людей…
Но вместе с мотором замолчали барабаны внутри. Затихли джунгли. Замерли змеи. Остановились танцоры. И все они смотрели на него, на колдуна.
Черепанову захотелось всплеснуть руками и крикнуть им всем, что он не мастер-колдун! Что он лишь новичок, совсем недавно копнувший эти глубины…
Но…
Но.
Глаза-глаза-глаза. Барабаны. Змеи и лианы, ноги танцоров, ритм.
Оньи-Нкузи потому и взял его учеником, что Мирослав слышал этот ритм.
Из этого танца нельзя выскочить.
– Есть пословица… – пробормотал он невпопад, – не африканская… взялся за гуж, мол…