Но сейчас не надвигающийся шторм волновал меня и даже не то, что завтра я наконец-то смогу покинуть этот мир, совершив очередной прыжок. Нет. Меня вновь будоражил призрачный силуэт моего скитальца.
Я помню твой образ в деталях.
Помню каждую морщинку на лице, но память упорно отказывается извлекать твоё имя из своих закоулков. Твои прекрасные холодные глаза. Чарующие бездонные голубые глаза, в которых отражается целая Вселенная. Узкие губы, которые постоянно натягиваются в ленивой усмешке, показывающей твоё превосходство над остальными. Твои руки, обнимающие меня и согревающие пылкими объятиями в холодной ночи.
Ты был моим лекарством от любой болезни.
Ты был моим миром.
Я помню шелковистость твоих длинных смоляных волос, словно мои пальцы прямо сейчас перебирают в ночи эти одинокие потные волосинки… Каждую по отдельности. Именно так я делала каждую ночь после наших пылких и страстных забав.
Я помню так много, но при этом ничего. Мне не удаётся оживить твой образ до конца, как бы сильно я ни старалась. Ты всегда остаёшься далёким, холодным и таким призрачным.
Я помню твой нежный, с лёгкой хрипотцой голос, слегка надменный и вечно ухмыляющийся. Этот сводящий с ума тембр. Мне даже удаётся вспомнить, как именно шевелились твои губы, слегка приоткрытые всё в той же насмешливой улыбке, и белоснежные зубы, которые ты так опасался лечить. Ты боялся лекарей. Вспомнив эту новую деталь из нашего прошлого, я улыбнулась.
Ты был моим Ангелом.
Ты охранял и защищал меня от всех напастей. Странно, как возможно помнить так много и при этом забыть самое важное…
Как моё имя?
Я не могу вспомнить даже пары букв собственного имени, которым ты так любил меня называть. Я помню, что ты практически напевал мелодию, произнося его. Я помню, как улыбалась каждый раз, когда ты звал меня по этому имени. Помню, как смущённо целовала тебя каждый раз, когда ты ругал меня за что-то, пытаясь произнести это имя более суровым тоном. Тебе никогда не удавалось показать свою злость, ведь всепоглощающая любовь, исходящая от тебя, перекрывала любую мелочь и любое негодование. Ты даже кричать не мог на меня по-настоящему. Это было как-то мягко и театрально. Наигранно. Просто для вида. Чтобы напомнить мне о том, что ты мужчина, что имеешь право волноваться за меня и воспитывать, ведь я такая неуклюжая, такая наивная и такая… Твоя… Всецело твоя.