Очнулась я быстро, хотя неизвестно, сколько прошло времени в этом странном мире. Голова не болела, даже шишки не осталось в том месте, куда приложили череп. «Вот так поцеловал, мудрец», – промелькнула саркастическая мысль.
Главное, что Пегас был по-прежнему подо мной. А вот местность изменилась до неузнаваемости (опять переместились?).
Огромная тёмная сырая пещера со множеством входов и выходов, бесчисленных лабиринтов. Слава богу, от Пегаса исходило свечение, рассеивающее тьму примерно в радиусе десяти метров.
Жуткий холод пробрал до мозга костей, предчувствие чего-то неотвратимого сковало разум.
И тут где-то совсем близко послышался плач – жалобное скуление существа, видимо, очень нуждающегося в помощи. Я пришпорила босыми пятками коня, который и так почувствовал необходимость движения без моих понуканий. Мы осторожно вошли в лабиринт, издающий плачущие звуки.
Это был короткий тупик, в самом конце которого, вжавшись в стену и обхватив руками колени, сидела пятилетняя светловолосая девочка с чумазым от грязи и слёз лицом.
Мягкий свет, льющийся от Пегаса, ненадолго ослепил её. И я увидела сначала расширенные от ужаса глаза, потом удивление и отчаяние, сменившиеся безразличием. Судя по всему, ребёнок провёл несколько дней в этом адском месте без еды и воды и был истощён до предела.
Я медленно спустилась с моего легкокрылого, чтобы ненароком не испугать малышку, и подошла к ней почти вплотную. Маленькие ручонки тут же протянулись ко мне. Медлить было нельзя! Бог весть, что ещё может произойти, пока мы находимся здесь.
Аккуратно взяв на руки ребёнка, я снова забралась на коня. До чего же худеньким и невесомым оказалось тельце бедняжки. Последние силы покидали её, сознание еле теплилось в этой маленькой светлой головке. Срочно на поверхность! Пока она жива! Вот только куда? В какой проход? Где искать выход в этом бесконечном подземном царстве?
Невероятная любовь и сострадание наполнили моё сердце: на руках у меня умирал ребёнок, а я была бессильна что-либо сделать.