Договорить Петрович не успел, так как рот ему заткнула пушистая щека Тимофея, вскочившего к нему на колени.
– Это как – никакой пользы?! – Кот боднул Петровича в грудь. – А кто крыс из подвала выгнал? А кто тебя, пьяница, разбудил, когда Веня Матрос вазу критскую из зала выносил? А кто у тебя в саду нынче летом гадюку поймал? А? Кто? А когда ты осенью по пьяному делу в пруд провалился, кто тебе Митрича на подмогу привёл? А? Кто? Эх ты!.. – Кот трагически закатил глаза и перестал дышать.
Петрович засмеялся и ласково погладил Тимофея по голове.
– Всё так, Мерлин. Я ж его котёнком полуживого зимой на помойке подобрал. Еле отогрел. Вообще-то мы с ним друзья. Только вот не выносит Тимофей даже запаха спиртного…
В зале мелодично прозвенела гирлянда.
– Одиннадцать часов, – грустно сказал Мерлин.
За окном всё так же тихо падал снег. Пушистыми мотыльками скользили по стеклу снежинки, сквозь белое марево светились голубые глаза фонарей…
Петрович взял в руки брошь Мерлина, погладил золотистый мерцающий камень, провёл заскорузлым пальцем по затейливому кружевному узору.
Кот насторожился.
– Что ты, Петрович, в самом деле как маленький? – замурлыкал он. – Отдай волшебнику украшение. А то ему плащ заколоть нечем. А Егоровне бусы купишь. Ну, хочешь, я из ларька Светки Звягиной украду те, жёлтенькие, которые Егоровна на той неделе примеряла, да не купила – дорогие оказались? Я их тебе принесу, а ты подаришь…
– Слушай, Мерлин, – Петрович аккуратно пересадил Тимофея со своих колен на свободный край стола. – Давай я тебе портрет Тимошкин нарисую. Я когда-то рисовал. Давно, правда. Но я постараюсь, чтобы похож был.
– Зачем мне портрет? – вздохнул Мерлин. – Я живого хочу, настоящего.
– Ты не понял, – заторопился Петрович. – Я нарисую, а потом… в общем, будет тебе кот. Настоящий.
– Так я и сам могу, – усмехнулся Мерлин. – Смотри. Сейчас вместо кота на столе будет стоять его портрет. В рамочке.
Он прищурился, что-то пробормотал, хлопнул в ладоши. Тимофей упал на спину и задрыгал всеми четырьмя лапами.
– Ну, волшебник, уморил! – кривлялся кот. – Сейчас умру со смеху. Здесь тебе не Средиземье, а Школа Искусств. Опять же – Рождество.
Мерлин сконфуженно почесал кудрявую бороду.
– Ну ладно, давай ты, Петрович…
А Петрович уже раскладывал на столе бумагу и детские цветные карандаши.