– Бура! Буй! Бой! – прикрикнул Халил на верблюдов.
Из окон, из-за ворот уже высунулись соседи и, заметив связанного по рукам Халила, возмущенно кричали на Кривца и казаков.
– Разберемся, значитца, – успокаивал их Кривец, – ну, чего кричите? Приказ! Или тоже хотите? Эй, куда! Халил, куда они пошли? Эй, стойте!
Халил тихо усмехнулся, глядя, как два казака пытаются удержать верблюдов, которые после его приказа двинулись прямиком домой.
Ясно, что Кривца послал уездный начальник, прикрывшись бумагой из Омска. Если на то пошло, то всех на улице нужно к фронту забирать! А как всех? В городе, кроме слободы, забирать некого! У каждого есть что отдать в полицейский участок или городовому! У каждого на такую бумагу в руки Кривца конверт найдется! Только к нему с казаками наряд отправили, значит, откупиться не получится. Значит, дело не только в верблюдах и чувалах! Нужен и он сам! Зачем только? Асанова искать будут…
– Я с тебя шкуру сдеру, – яростно заорал Гришко, – слышишь, туземец?
Халил обернулся на крик. Сашко, с ног до головы обхарканный верблюдами, вслепую махал перед собой шашкой.
– Сам нарываешься, – предупредил Кривец, – по-хорошему к тебе пришел. А ты то драться, то верблюдов разогнал. Нарываешься, значитца!
– Домой нужно вернуться, – объяснил Халил и, не дожидаясь ответа, зашагал в сторону управы.
Шли через Купеческий квартал, напрямик через базарную площадь и собор Невского. Казаки то и дело догоняли на конях, кружили вокруг Халила, угрожая скорой встречей. Прохожие, завидев, что Халил идет связанным, останавливались, спрашивали, что случилось. Кривец всем говорил одно и то же – «не ваше дело». Это, однако, мало помогало, и вскоре за ними увязался приличный хвост из любопытных жителей города. Возле самой управы шествие закончилось. Кривец забежал в здание и вернулся с двумя солдатами. Те, взяв Халила под руки, завели его на крыльцо. Дверь закрылась, и до Халила донесся голос Кривца:
– Расходитесь! Колыван, тебе на кой черт этот Халил нужен? Иди домой. Джамбулат, тоже иди. Не создавайте ажитацию! Архип, ты и так на учете, от греха иди домой!
– За что караванщика арестовали? – спросил хриплый голос. – Сделал что-то?
– Всё узнаете! Расходитесь! – повторил Кривец и тоже зашел в управу.
В коридоре было душно и суетно. Солдаты в пропахших потом гимнастических рубахах сновали из кабинета в кабинет с толстыми кипами бумаг. В одной из комнат ругались матом, доказывая кому-то, что приказы надо выполнять, какие бы глупые они ни были. Два казаха, одетые в жилетки, тащили по полу огромный мешок, забитый доверху документами. Халил прислонился к стенке, чтоб пропустить их. Кабинет Тропицкого был закрыт, и Кривец, постучавшись, дождался ответа с разрешением войти.