Зато… Я тоже сумела найти сухопутное развлечение! Я фотографировала и зарисовывала редкие тропические цветы.
Это моё художественное направление – я рисовала цветы, чем заработала себе известность и приличное состояние.
Ценители любили мои картины за изящество, схожее с живописью древнего Китая. Я обожала прорисовывать тонкие стебельки, жилки-ниточки на листьях, мелкие крапинки на нежных лепестках и золотистую пыльцу, сдуваемую порывами ветра.
Остров стал настоящей находкой! Тропические цветы отличались сочностью, яркостью и причудливостью лепестков. Они напоминали бабочек или сказочных зверушек, а иногда птиц, распустивших пёстрые крылья.
Мой походный альбом стремительно заполнялся набросками и эскизами, а сердце – тоской по Тимуру.
И в этом была своя прелесть.
Мы успевали соскучиться друг по другу – и ночью нас ожидало бурное воссоединение. Страстное. Жаркое. Влажное. Настолько сумасшедшее, что стены отеля дрожали, как от землетрясения. Пару раз постояльцы выбегали в холл в панике, схватив документы и тапочки.
И всё же…
Боязнь смыть макияж угнетала.
Постоянная тревога стала тюрьмой без прутьев и решётки.
Я сама себя заточила. Сковала по рукам и ногам, словно железными цепями.
***
В тот вечер моя тоска достигла пика.
Казалось бы, отчего грустить?
Мы с Тимуром сидели в прибрежном баре. Пили коктейли с зонтиками, пробовали экзотические фрукты и слушали шум океана. Красота! Гирлянды огоньков мерцали на пальмах и травянистой крыше заведения.
У бара не было стен – только крыша.
Помимо вкусных напитков, туристов ожидало выступление. Жонглёры ловко подбрасывали горящие факелы. Фокусники восхищали публику трюками. А потом…
Потом на пляж вышли местные островитянки. Они плавным кругом стали танцевать народный танец.
Я судорожно отхлебнула молочный коктейль и до боли сжала стекло стакана.
Сердце разрывалось от восхищения и угрюмого отчаяния.
Островитянки были прекрасны!
Прекрасны без всякой косметики!
Черные глаза, длинные ресницы и пухлые губы поражали своей выразительностью. А стоило знойной красавице надеть разноцветные бусы и заткнуть цветок за ухо – и вообще богиня. Или нимфа. Да-да. Островитянки напоминали лесных нимф, которые выбежали из тропических джунглей, чтобы поразить смертных людей своей красотой.
Слишком уж волшебно светилась их бронзовая кожа в лунном сиянии…