Во дворце Шоукан установили временную сцену, перед которой сидела захваченная зрелищем мать-императрица. На сцене же спиной к Хунли стоял юноша и в одиночку исполнял сразу две роли. Вот он, представляя матушку Цзя, говорил:
– Не выдумывай! Где ты мог ее видеть?
И тут же снова превращался в Цзя Баоюя и произносил нежно и ласково:
– Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, мы знакомы давно и будто встретились после долгой разлуки[9].
Юноша непринужденно развернулся. Увязанные в пучок волосы венчал золотой колпачок, на брови была надвинута золотая повязка с изображением двух драконов, играющих жемчужиной, алый халат с узкими рукавами украшал узор из бабочек и цветов, вытканный золотыми нитями двух разных оттенков, – словно Баоюй собственной персоной сошел с книжных страниц, с хлопком раскрыл веер, на котором виднелось изображение прекрасной пары, и легко улыбнулся Хунли:
– Наложница приветствует вас, ваше величество.
Это была Вэй Инло.
У Хунли ушло немало времени, чтобы отвести от нее взгляд.
– Да как ты смеешь срамить вдовствующую императрицу, таская ей уличные книжонки? И во что ты только вырядилась!
Но матушка-императрица улыбнулась.
– Не ругай ее, это я заскучала от безделья, вот и позвала ее составить мне компанию. Но просто так беседовать мне скучно, вот она и переоделась, взяв на себя труд меня развлечь. И, должна сказать, эта история крайне любопытна. Императору тоже стоило бы ее послушать.
Разве мог Хунли сознаться, что смотрел представление не отрываясь? Он грозно промолвил:
– Ты все еще не сошла со сцены? Немедленно прекрати это безобразие!
– Слушаюсь. – Вэй Инло шаловливо подмигнула госпоже и только после этого спустилась.
Вдовствующую императрицу радовали ее красота и очарование, и, когда Вэй Инло ушла, она заступилась за нее перед Хунли:
– Я так давно живу во дворце и повидала немало почтительных и добродетельных наложниц, но в первый раз встречаю такую ловкость и смекалку: каждый день она способна придумать сотню способов меня развлечь, да так забавно у нее выходит.
– Матушка, эта девица легко задирает нос. Не надо баловать ее, а то возгордится!
Вернувшись из дворца Шоукан, Хунли взял в руки доклад, но никак не мог на нем сосредоточиться.
Наступила ночь, и вошел Ли Юй с «зеленоголовыми» табличками[10]. Хунли рассеянно скользил по ним взглядом, пока на глаза ему не попалась бирка Вэй Инло.