– Фухэн! – На плечо ему легла рука. – Ты с ума сошел?
Фухэн обернулся.
– Отпусти.
Хайланча, похоже, всю дорогу бежал: дыхание его было частым, а на лбу выступил пот. Настороженно оглянувшись по сторонам, он спросил, понизив голос:
– Император ждет тебя в павильоне Янсинь, так что тебя принесло во дворец Яньси?
Проникновение во внутренние дворцы жен императора грозило подданным смертной казнью.
А уж с учетом прошлого Фухэна и Вэй Инло…
Фухэн и сам знал, что поступает неправильно, но ничего не мог с собой поделать. Ноги отказывались ему повиноваться и сами привели его сюда, к той самой женщине.
– Я… – пробормотал молодой человек, – я должен ей кое-что сказать.
Он так долго таил эти слова в своем сердце.
Он думал сказать их перед тем, как отправиться на войну, но сомневался: не принесут ли они ей лишнюю боль, если он погибнет на поле боя? А потому он тогда только издалека полюбовался на Вэй Инло в резиденции Юаньмин, оставил все невысказанное при себе и отправился на войну.
Тогда он пообещал себе: «Я сохраню эти слова в моем сердце: если я погибну в бою, то сердце, в котором они сокрыты, сгниет вместе со мной; если же я вернусь живым, то оно достанется ей».
– Идут! – Хайланча одернул его. – Быстро опусти голову!
Но Фухэн прямо смотрел на медленно приближающийся паланкин супруги третьего ранга.
Он чудом ушел от верной гибели и получил свой шанс поговорить с ней.
Вот только он и не думал, что, оставшись в живых, утратит право с ней разговаривать.
Его сердце не сгнило на поле боя, но теперь ему оставалось гнить в груди своего хозяина…
Словно что-то почувствовав, Вэй Инло в паланкине резко повернула голову, и, вторя этому движению, мелькнули в воздухе двумя снежно-белыми лучами ее жемчужные серьги. Вот только взгляд, остановившийся на лице Фухэна, был холоднее сияния жемчугов.