– И, зная, что они болтают у тебя за спиной, ты посмела встретиться с Фуча Фухэном в саду?
Вот оно!
Вэй Инло внутренне собралась, поняв, что наступил решающий момент этого вечера.
Его спокойствие было показным: если бы случившееся его действительно нисколько не волновало, он бы не избегал ее так долго.
Но начинать этот разговор самой было нельзя. Одно неосторожное слово – и шипы в его сердце вонзились бы еще глубже. Оставалось лишь любыми способами постараться вывести на этот разговор самого Хунли.
– Встретилась бы я с ним или нет, какая разница? – Инло пожала плечами. – Если бы я развернулась и ушла, они бы сказали: «Ох уж эта младшая супруга Лин! Только увидела господина Фуча и сразу ушла, понятное дело – совесть у нее нечиста!»
Хунли рассмеялся.
Если бы ей было все равно, она бы не появилась на «цзяннаньском рынке», не переоделась бы в простое платье и не обратилась бы к нему.
– Ваше величество, слухи легко вносят смятение в умы, если трое скажут, что в городе тигры, им все поверят. – Она быстро перестала притворяться и серьезно посмотрела на него. – Я надеюсь, вы можете не только одарять меня своими милостями, но и хоть немного доверять. Иначе, даже будь мои кости сделаны из железа, плевки этих женщин сотрут их в пыль.
Гнев Хунли уже наполовину рассеялся.
На самом деле его куда больше злила не встреча с Фухэном, а ее безразличие.
Теперь, увидев, насколько он ей важен, он преисполнился довольства, сощурился, словно тигр, перед которым подвесили кусок мяса, поднял ее лицо за подбородок и произнес с едва заметной улыбкой:
– Никому в гареме не сравниться с тобой в изобретательности, ты одна умеешь так меня дразнить…
Она улыбнулась в ответ, взяла кувшин с вином, который прежде поставила на низкий столик неподалеку, покачала им и обольстительно произнесла с мягким акцентом:
– Господин, вы будете пить или нет?
– Что у тебя там за вино? – улыбаясь, спросил Хунли. – «Опадание листьев тутовника», синфэнское, хризантемовая настойка, «Зелень листьев бамбука» или красное девичье?
– Нет, мое вино… называется «Инло». – Девушка сделала глоток, а потом поцеловала его.
Вино с ее именем коснулось его губ, смягчая сердце.
«За фужуновым пологом в жаркой тиши провели ту весеннюю ночь»[32].
Весть о том, что Вэй Инло снова обрела милость императора, облетела гарем и больше других рассердила благородную супругу Чунь.