– А вы не делайте свое поведение все болеё и болеё подозрительным. Вот, сейчас у меня могут появиться к вам дополнительные вопросы, – с намеком сказал Михаил Иванович. – Ваша настойчивость заставляет меня обратить пристальное внимание на вас.
От этой реплики у Минькова перехватило дыхание от возмущения.
– Я ни в чем не виноват! Я её не убивал и ничего не делал. А вы! Вы! В чем вы меня сейчас обвинить хотите? – практически выкрикнул он, теряя выдержку.
– А у меня есть повод вас сейчас обвинять и подозревать? – стараясь сохранять невозмутимость, спросил он, внимательно смотря в глаза Минькову.
Миньков размахивал руками, явно накручивая себя все больше.
– Вы специально! Вы нарочно! Вы провоцируете меня, – продолжал разговор на высоких тонах Миньков, размахивая руками. – Я требую, слышите, требую, чтобы вы убрали тело этой девки из моего дома. Немедленно!
Михаил Иванович, осознавая, что ситуация требует более решительных мер, сдержанно, но жестко ответил:
– Сбавьте громкость голоса на два тона ниже. Вы разговариваете со мной, как с должностным лицом, я вам не подчиненный, держите себя в руках. Объясняю вам ещё раз, скоро приедет спецтранспорт и заберет тело. Точка.
При этих словах Михаил Иванович посмотрел на Минькова, как бы давая понять, что все дальнейшие попытки давления окажутся безуспешными. За годы работы он уже насмотрелся таких истерик вдоль и поперек. Бывали случаи, что крикуны и скандалисты от слов переходили к делу: кидались с кулаками. У всех разная реакция на стресс. По лицу Минькова словно судорога пробежала, сначала он побледнел, затем покраснел, и, выдохнув сквозь зубы, произнес:
– Я этого так не оставлю! Я подам на вас всех жалобу!– слова вырвались из него не столько как угроза, сколько как отчаянная попытка доказать самому себе, что он ещё хоть что-то может контролировать.
Михаил Иванович даже ни на секунду не отвёл взгляда, который только сильнее выводил собеседника из себя.
– Это ваше законное право, вы вправе так поступить, – как по учебнику, подтвердил Михаил Иванович.
Возникла короткая пауза, по лицу Минькова пробежала новая судорога – то ли от унижения, то ли от ярости. Он сделал шаг вперёд, затем резко отступил назад, словно не доверяя самому себе.
– Прошу пока не покидать город, так как в ближайшее время вам нужно будет явиться в отдел полиции, – добавил Михаил Иванович.