Вот братья у нас эти Лямзины, да ты чего, чуть башку в сторону отверни, улыбнут всё… чего и не было прихватят… как Тимуровцы, только наоборот…
Точно тебе говорю…. А, я один раз тока отвернулся, пошёл по делу, вечером, лук драть колхозный. Ага, надрал четыре мешка, а в них в каждом ведер по шесть, кто их мерил-то кода…
Надрал, сижу думаю, как их тащить? Ага, кумекаю. Все мозги свои в башке своей напряг, извилины как струна, хоть играй на них, а придумать ничего не могу умного…
Вдруг, гляжу, бежут ко мне двоя, с подсказками я-то думал, мужики, по два метра ростом, в руках колья, в ногах кирзачи…
Ой, Миша, я после той подсказки, неделю луковицу не мог поднять одну, так и грыз её лежачую…
А чего получилось-то, поля я перепутал тогда. Колхозное спутал с директорским, не могу привыкнуть и всё, что колхозное поле меньше директорского…
Я же говорю, полоса чёрная…
Домой иду, весь нагнутый, смотрю из моего дома, с окна, мужик вылез незнакомый, Лямзин, старший, Вовка…
Я обрадовался, думал, может бабу мою украли… Забегаю домой, нет, дома моя, лежит спит, по храпу-то слышу же, ну, она же не храпит, кода трезвая… Ржёт только во сне и всё… Конём прям… Комедии смотрит во сне, и ржёт…
Ага вошёл, и так я по хате огляделся, ничего не улыбнуто, дома всё на месте, как не было ни хрена так и нету… На столе тока две незнакомые бутылки стоят допитые, да так нагло допитые, что даже запаха в них нет… Вот никакой свести у людей нету… Так допить…
Ну, я свою стал будить, растолкал её к утру еле-еле как, говорю:
– Ты это что ли, стол-то накрыла, красавица, спящая? Она говорит:
– Да, я, ну, я же маму жду…
Надо же так ляпнула, на тёщу, «маму, маму жду». «Мама», как язык поворачивается тока!? Маму…Спрашиваю:
– Приснилось она тебе или чего? Так она говорит:
– Нет, не приснилась… мама должна приехать точно, видение мне было, телеграммувидела, принесли…
Чёрная полоса моя Миша, потемнела…
Я как услыхал, про маму опять, затрясся весь. Да потому… Я её, «маму», еле сбагрил в город, к сестре, милосердия, ну, у её своей сестры сроду не было, кто с ней сестрится-то будет, с такой.
Я уже думал всё, в последний путь её проводил, а она возвращается…
В больницу я её сдал тогда, просили три рубля за койку, а я прикинул, на фига ей целая койка такой худой? Половину проплатил… Уехал, счастливый.