Сергей пожал большую, крепкую руку, посмотрел в смеющиеся глаза, и боль, которая всю неделю давила грудь, отступила, стала чем-то второстепенным.
– Я к вам с просьбой, Алексей Петрович. Хочу поискать вдоль реки сухих брёвен для нового зимовья, а собак, припасы да ружьишко у вас оставлю до вечера. Налегке-то я в два раза больше пробегу, а к ночи вернусь, если вы позволите у вас переночевать.
– Ночуй, места в зимовье всем хватит. А как же ты без ружья? Вдруг медведь-шатун. Или другое что? Одним ножом, парень, в лесу много не навоюешь!
– А я и нож здесь оставлю, налегке побегу. Медведи сейчас по берлогам спят, их пушкой не разбудишь. Мне главное – зимовье отстроить до холодов. Спасибо, Алексей Петрович, вы не ждите меня вечером, ложитесь спать, я поздно ночью приду, ужинать не буду.
– Что, даже чаю не попьёшь? – с укоризной покачал головой завгар.
– Нет. Собак привяжу да пойду. Сейчас рано темнеет, хочется побольше успеть…
Выпавший неделю назад снег растаял, но воздух был пропитан влагой и холодом, освежал и бодрил. Шагалось легко. Чтобы сократить путь, Сергей пошёл по берегу ручья, срывая на ходу и бросая в рот переспевшие ягоды брусники. И за поворотом, перед широкой поймой, поросшей кустарником, неожиданно чуть не наступил на лежащего между кочек медведя. Взревевший зверь кубарем откатился метров на шесть-семь, развернулся, оскалил огромную клыкастую пасть и медленно пошёл на Сергея.
«Что делать? – мелькнуло у того в голове. – Бежать? В три прыжка догонит и поломает! Никаких шансов нет. Так глупо пропасть! Вовка! Как он будет один? Теперь он будет один всегда. Эта… не в счёт!»
Мысли лихорадочно мелькали, обрывками проносились в голове, пока Сергей медленно отступал, прощаясь с сыном и жизнью.
А медведь поднялся на задние лапы, готовясь обрушить весь свой огромный вес на застывшего человека, бешено зарычал и чуть наклонился вперёд.
Сергей устало закрыл глаза. Оглушающе грянул почти над самым его ухом выстрел, затем второй, и после небольшого перерыва – ещё два. Медведь завалился набок, быстро и мелко задёргал задними лапами и сразу затих. Ещё не веря в своё спасение, Сергей на негнущихся ногах повернулся и увидел улыбающегося во весь рот, вспотевшего Алексея Петровича.
– Что, паря, в штаны наложил? Или будешь врать, что не испугался совсем? – захохотал тот в ответ на немой вопрос. – Ну и здоров ты ходить. Я взмок за тобою бежать. Твоё счастье, что недалеко отпустил, а то бы мог не успеть!