(отрывок из романа «Рог Мессии», книга четвёртая)
C трудом лавируя между глубокими лужами, оставленными недавним проливным дождём, Михаэль шёл, прихрамывая, по немощёной, застроенной деревенскими домами улице. Улица находилась на окраине Вологды. Той самой Вологды, куда мечтала вернуться вместе с ним после войны Клава. Но Клава исчезла в кошмаре окружения и гибели, растворилась в волховских болотах, а война была в самом разгаре. Михаэль помнил, что в городе оставалась мачеха Клавы. Её-то он и пытался разыскать.
В Вологде Михаэль провёл четыре месяца. Санитарный поезд, доставивший его в вологодский госпиталь, он помнил плохо: то и дело терял сознание. А когда приходил в себя, появлялась откуда-то Клава. Вытирала пот, ладонью проводила по горячему лбу.
– Клава! Клава! – кричал Михаэль. На самом деле это был едва слышный шёпот.
– Клаву свою зовёт, – сказала молодая санитарка.
– Видать, гангрена в ноге начинается, – ответила другая. – Доктора хотят прямо здесь, в поезде резать, а то поздно будет.
Нога Михаэля была в опасности, но он об этом не знал. Его готовили к ампутации, когда подошедший начальник поезда, хоть и носивший знаки различия майора медицинской службы, но так и не избавившийся от гражданских привычек, поинтересовался:
– Сколько ему лет, коллеги?
– Неполных двадцать.
Начальник нервно теребил завязки халата.
– Пока подождём. На мою ответственность. Пусть в госпитале решают.
В госпитале картина повторилась. Михаэль уже находился в операционной, но хирург, осмотрев ногу, почему-то покосился на приготовленную пилу и, ничего не объясняя, скомандовал:
– Обратно в палату!
Затуманенное сознание Михаэля с трудом воспринимало происходящее, и в этом состояло его счастье. Ногу спасли, и он с большим опозданием понял, какой беды ему посчастливилось избежать. И только потому, что опытный врач на операционном конвейере задержал на нём взгляд. Но Михаэля не демобилизовали. Снова, как и после предыдущего ранения, его признали годным к нестроевой. В военкомате, куда Михаэль явился после медкомиссии, он получил предписание. Местом новой службы военного переводчика Михаила Гольдштейна должен был стать отдел контрразведки Ленинградского фронта – Смерш.