– Так Клауда не было еще? Он собирался… – я попытался увернуться от поцелуя оранжевой помады.
Подружки переглянулись.
– Так у него же дача, – прыснула Рейни, – дедуля прислал мне вчера сообщение, что они всей семьей с новорожденным внучком уехали на все лето полоть и взращивать. Он теперь – в обязательствах…
– А ты? – тоскливо бросил я и вздохнул. – Ладно, девчонки, пойду я тогда наверное, еще успею на метро.
– Джонни, – Джипси сунула руку в маленькую сумочку и вытащила знакомый мне портсигар с потертым изображением льва на фоне заснеженных гор, – может, угощение?
Она лукаво улыбалась, держа передо мной коробочку, где аккуратным рядком лежали четыре самокрутки. Я представил, что приеду в свою пустую квартиру, а завтра еще целое воскресенье, которое было совсем непонятно, чем занять. Работа почти закончилась, и наступил длительный отпуск. У моего одиночества не было на него планов.
Взяв одну из них, я кивнул головой в сторону танцующих парочек.
– Совсем все иначе, да, девчонки?
– Может, дело все же в тебе? – Рейни отвернулась, и вдруг я почему-то подумал, что когда мне было двадцать с небольшим – я мутил именно с ней.
На полянку опускалась тугая летняя ночь. Разожгли костёр, и я смотрел, как розоватые облака проваливались в темное небо. На горизонте еще были видны очертания домов и церквей – но и их постепенно поглощала дымка.
Она всё ещё танцевала.
Белая свободная блузка со шнуровкой и широкими рукавами совсем не облегала тело. Мягкое и упругое, оно извивалось, покачивалось, вводило мой разум в тантрическое небытие. Там, где заканчивалась длинная джинсовая юбка – я видел тонкие лодыжки. Она танцевала босая – по уже примятой траве, по сучьям и еловым шишкам. От костра, который нас разделял, разлетались искры, и на их фоне мне показалось, что она – самая что ни на есть ведьма. Баньши, вышедшая из густой тьмы леса. Определённо, за моей одинокой душой.