Только нечего есть.
А кого победили –
Не могу я понять –
Живут лучше, чем жили,
В бога-господа мать!
А ведь мы под Берлином…
Впрочем, что говорить!
Шёл в атаку я с сыном,
Но пришлось схоронить.
По врагам мы стреляли
И, бывало, в упор,
А в кого не попали –
Те живут до сих пор.
Да и мы ещё живы,
Не попали и в нас.
Отчего ж так паршиво
В День Победы сейчас?
Ноют старые раны.
На кого уповать?
Становись, ветераны! –
Нам опять выживать.
1991 г
––
Исповедь ветерана
забытым ветеранам 90-х годов
Всё тебе отдал, страна моя,
Думал, скоро будешь ты богаче,
А сейчас, печали не тая,
Развернув газету, горько плачу.
Пишут, что шагали не туда,
Делали не то, что полагалось,
Что герои прошлого труда –
Не герои вовсе, оказалось.
На штурм Берлина сытых нас вели.
Голодным, нам не взять и магазина.
Нас много лет вели – и привели…
Эх, в бога мать, в отца, креста и сына!
Я ордена давно тут распродал
За водку, за махорку, за сметану,
Я бы и раны старые продал,
Когда б на рыке покупали раны.
Но наших ран сейчас не признают,
Мы воевали, только вот за что же?
Я с удивленьем нынче узнаю -
Поверженный Берлин нам жить поможет.
Вот это да! Да это же скандал!
Скажу, друзья, вам, боли не скрывая:
В окопах мёрзлых я не так страдал,
Как нынче у прилавка я страдаю.
Я Победу на фронтах ковал,
Презирая роскошь и богатство,
Уважая тех, кто воевал
За свободу, равенство и братство.
И в боях друзей своих терял,
Смерть, не разбирая, нас косила.
Я часы по Сталину сверял,
Где б меня по жизни ни носило.
А кому сегодня мы нужны?
Всем плевать на прошлые мытарства.
Идеи Маркса нынче не важны
Тому, кто у штурвала государства.
Эх, в бога, душу, крест, царя и мать!
Под водочку я растяну гармошку.
На всё мне в этой жизни наплевать,
Лишь до зимы бы выкопать картошку.
Скажу себе: сдавайся, ветеран!
Окончен бой, отбиты все атаки.
А боль души и боль от старых ран
Укором будут тем, кто носит фраки…
1990 г
––
Где-то ветры шумят во мгле…
Где-то здесь в смоленских лесах под ныне обезлюдевшей деревней Мокрые нивы погиб в свой день рождения и похоронен мой дядя лейтенант артиллерист. В день гибели ему исполнилось 20 лет.