– Мой отец… Он… любил подавать к основному блюду запечённую спаржу… на Рождество.
Повисла неловкая пауза, где-то о блюдце звякнула ложка. Чарли опустила глаза, прошептала извинения и вышла на задний двор. Там плюхнулась на небольшую обшарпанную скамейку в тени вечнозелёного самшита и зажмурилась, делая глубокий вдох.
Утром, замерев у дверей церкви, она несколько раз порывалась уйти, но всё же вошла внутрь и скромно встала в самый отдалённый угол. В душе плескался гремучий коктейль из чувств и эмоций, но с виду она словно окаменела.
– Шарлотта, детка, – её окликнула полноватая седая женщина в чёрном пальто, – как ты изменилась…
– Здравствуйте, миссис Стивенс, – девушка сразу узнала помощницу отца по хозяйству.
Именно она готовила вкусные блюда к приезду Чарли.
– Как поживаете?
– Неплохо, дорогая, неплохо, – миссис Стивенс на секунду замолчала. – Молодец, что приехала.
– Я должна была приехать раньше… – голос сорвался.
– Ну, что теперь говорить. Генри, знаешь ли, тоже был знатным бараном, – женщина взяла Чарли под руку и потянула вдоль прохода. – Идём, сядем вон там.
А потом миссис Стивенс, словно маленький локомотив, утащила Чарли к себе домой, где был накрыт стол для самых близких. Друзья, ученики, люди, с которыми её отец работал. Немного, но все они рассказывали тёплые, объединяющие истории, а Чарли так некстати вспомнила про спаржу, как вечный символ рождественского стола в их странной семье.
– Любит спаржу… Идиотка… – прошептала она, уткнувшись лицом в колени.
– Почему же? Очень тёплое, домашнее воспоминание.
Из дома вышел красивый мужчина лет сорока и мягко улыбнулся Чарли. Лицо обдало жаром. Чарли заправила за ухо выбившуюся из хвоста прядь и медленно встала.
– Люк Бет… Мистер Бетелл… – от волнения язык потерял свою гибкость. – Вы… здесь…
– У нас с женой небольшой дом в Стратфорде, – Люк грустно улыбнулся. – И с твоим отцом сложились неплохие отношения. Соболезную.
– Благодарю… Но как же…
– Он был гениальным мастером, я бы даже сказал, новатором. Мы часто обращались к нему, когда техника переставала слушаться. Сама понимаешь, два творческих человека в семье – беда для быта, – мужчина усмехнулся и присел рядом. – Генри рассказывал, что его дочь – талантливый журналист.
– Серьёзно? – Чарли саркастически усмехнулась. – Мне он никогда об этом не говорил. Странно, не правда ли?