Сказал он, вновь обратившись к мне. Я же пока и понятия не имел, с чем мне предстоит иметь дело. Увы, пока что я в курсе только некоторых нюансов обработки металла, так что для начала мне надо увидеть, что собой представляют взрывные наконечники для стрел, да и пообщаться с теми, кто их изготавливает, точно не повредит. С самим оружием, гильзой и пулей никаких проблем быть, в принципе, не должно – просто разный металл: ствол из стали, гильза из меди или железа, пуля из свинца или свинца и меди. А вот порох и фульминат ртути… Тут уже химия со всеми тонкостями обращения со взрывчатыми веществами.
В скором времени Сэм с Триэлафэй ушли, и мы с Заранной остались в кузнице наедине. «Несколько экземпляров» взрывных средств оказались пятью связками по несколько десятков в каждой. С удивлением я обнаружил резьбу у основания наконечника. В отличие от средневековых стрел, здесь древко не впрессовывалось в наконечник, а вкручивалось. Естественно, первым делом я его разобрал. Сэм сказал, что пока наконечник не накручен до конца – стрела считается безопасной. «Считается безопасной». Это словосочетание вызывает у меня улыбку.
Детали наконечника: сам наконечник, представляющий собой четыре узких лепестка, закручивающихся вокруг общей оси. Держались они в специальных прорезях в основании, куда заходили с прокручиванием всей конструкции, тем самым фиксируясь. Сами они оказались довольно твёрдыми. То есть, при взрыве, они разлетятся на множество мелких острых осколков, которые глубоко завязнут в плоти. Хотя, со шрапнелью в гранате не сравнятся и близко – не та мощность взрыва, не та масса, всё не то. Так что, взорвись такая рядом, то риск серьёзных повреждений будет лишь возле лица, тело же, прикрытое, пусть и лёгкой, кожаной бронёй, не получит урона вовсе. Сама начинка меня заинтересовала, но не сказать, чтобы сильно. Да, в принципе, подобное решение имеет место, но, мне кажется, оно не будет обладать должной надёжностью: подпружиненный боёк, который в момент удара должен наколоть капсюль, тем самым инициируя взрыв. В древке же находится металлический штырь, который, по мере вкручивания в наконечник, пододвигает капсюль к ударнику, тем самым напрягая пружину, которая выступает эдаким своеобразным предохранителем. Однако, когда резьба на древке заканчивается, всё ещё остаётся некоторый запас расстояния. За счёт того, что дерево – материал мягкий, при соударении, древко немного пройдёт вперёд, тем самым накалывая капсюль об ударник. И всё это великолепие изготовлено с точностью, которой бы позавидовали часовщики. Что ж, моё почтение тому, кто это изготовил.