– Пора за сборы, – вдруг осознала девушка. – Аким… – Она отошла от окна, и брат обернулся к ней. – …иди собирай всё ценное, что сможешь найти, и спускай вниз. Из вещей бери только важное, остальное купим.
– Зачем? – спросил Аким.
– Лучше продать ценности семьи, чем отдать их нежити, – проговорила Рин, понимая, что графин взять с собой они всё же не смогут. Но она точно знала, что они взять смогут, и направилась в запечатанную комнату матери, собираясь забрать все её драгоценности.
– Ты ведь знаешь, что отец всем нам оставил счета в банке, – проговорил Аким, направляясь к выходу вместе с Рин.
– Знаю, – ответила Рин, намереваясь зайти в комнату матери без дальнейших раздумий. – Но и это всё наше.
Рин подготовила мешки и начала сгребать и кидать туда все ценные вещи, которые могла найти, мысленно делая пометки, что ещё им было нужно. Артефакты в кабинете отца. Только в её голове никак не могло уложиться, как она сможет вытащить всю мебель поместья. И даже если сможет, кто купит эту мебель в Катами? Отдавать фамильные вещи за копейки ей казалось ещё более позорным, чем отдавать их нежити. Поэтому с идеей о продаже мебели пришлось расстаться. Закончив с драгоценными камнями и вещами матери, предварительно спустив довольно увесистый мешок вниз, она, подхватив следующий, вновь направилась на второй этаж в кабинет отца.
Девушка зашла в кабинет, где горел яркий свет от артефактов, а на полу перед открытым сейфом сидела Дара и, любовно протирая каждый артефакт, аккуратно раскладывала их в специальную сумку отца.
– Молодец, – тут же с удивлением впечатлилась Рин способности Дарки мыслить разумно и самой начать собирать важные вещи. Она некоторое время смотрела, как Дарка осторожно раскладывала артефакты. – А где письмо?
Дарка подняла к ней заплаканные глаза и шмыгающий нос, красным носом указала на стол. Рин постаралась не закатить глаза. Её очень раздражало, когда «цветочек» их семьи рыдал по поводу и без. И она понимала, что их отец погиб, но не позволяла себе даже думать об этом. Им нужно было действовать или они все отправятся вслед за ним в верхний мир. Поэтому игнорируя горе младшей, Рин подхватила приготовленное на столе письмо. Оно было исписано аккуратным, немного закрученным каллиграфическим почерком.
«Уважаемый Тамас Фи,