Меня трясло. Страх. Больше ничего. Может, немного ненависти к самому себе. Мысли о то том, как я не смогу выжить в этом мире без поддержки родных. Хоть судьба и не отняла у меня Кейт. И то, с моей-то удачей, мне кажется, это вопрос времени.
Машина остановилась у входа в приют. Джанет вышла, мы следом за ней, а водитель уехал парковаться. Джанет повернулась к нам и сказала своим мягким голосом:
– Теперь это ваш новый дом, мы все будем рады пополнению.
Этот дом был невысоким, в три этажа, но длинным. Он мило смотрелся между другими высотками. Я взглянул на небо, и, несмотря на то что весь ужас остался позади, все равно чувствовал тревогу глубоко в себе. Но это не помешало переступить порог нового жилища.
Мы вошли в здание. Джанет попросила одну из обитательниц приюта, ее звали Сэм, провести экскурсию для нас; вещи нам дадут попозже. У хозяйки этого заведения не было времени с нами возиться, и она отправилась в свой кабинет заполнять бумаги по поводу нашего приезда.
Сэм выглядела не то уставшей, не то напуганной. В глазах читалось, что ей нужна помощь. Кожа темная. Волосы словно уголь. А вообще девчонка милая. Мне она понравилась даже больше, чем Джанет.
Мы свернули направо от входа. Прошли по длинному коридору, затем налево, в столовую. Дальше по другому коридору с разными комнатами и кабинетами: психолога, логопеда, дефектолога, обслуживающего персонала. Посередине была лестница. Ступеньки по центру вели вверх, сбоку, более узкие, вели вниз. Когда я спросил, что внизу, Сэм ответила:
– Я не знаю, нам не разрешают туда ходить.
– Мне тут не нравится, – вдруг зашептала она мне в ухо. – Бывает, что ребята пропадают. Я сама видела, как ночью кто-то подошел к кровати моего друга Карла и унес его. После этого я его не видела. Нас стало меньше. За полгода половина детей просто исчезла!
– Ты шутишь?
Сэм увидела, что к нам приближается кто-то из взрослых, и не стала отвечать на мой вопрос. Она вся сжалась и быстро повела нас дальше.
На втором этаже была спальня для девочек. Туда ушли Сэм и Кейт. Я прошел еще один лестничный пролет и был на третьем этаже, где расположилась спальня мальчиков. И сразу же поймал косые взгляды на себе. Ужасно боялся, что повторится все то, что было в школе: издевательства, насмешки, неуважение. Но я уже знал, как себя вести, что отвечать. Главное, быть как все. Горе от потери родителей было все равно сильнее, чем страх новых издевательств.