Звонок в дверь, еще и еще. Открываю.
–Мама, ну что так звонить? Я же слышу.
–Слышит она! Ничего ты не слышишь и не видишь! Живешь тут как в клетке золотой,
ослепленная софитами. Вышвырнет он тебя и все! Не черта ты ему! Пришла с голым задом и уйдешь с голым задом! На что ты рассчитываешь – не знаю! Жить как собираешься?! 25 лет
поди уже! Как с ним сошлась, так и не надо ничего – ни учебы, ни работы. Живешь как животное домашнее: спишь, ешь, его ублажаешь, да цацки его носишь. А выгонит тебя? Что
делать будешь? Куда пойдешь? Ко мне в однушку? На мою нищенскую пенсию жить? Мне год до пенсии. Устала я на это сраное государство пахать, чтоб подохнуть с голоду потом.
Уборщицей только и остается работать после пенсии или уличным продавцом жариться летом как сало свиньи на пекле и мерзнуть зимой как бомж в картонной коробке. Да что с тобой говорить!
Пока мама говорила со скоростью паникующего муравья, она разделась, поставила на кухню пакет, вымыла руки, включила чайник и уселась на стул. Я молча слушала ее.
-Пакет открой. На День Рождения там тебе купила, что смогла. Денег нет. Не обижайся.
Я открыла пакет. Там была большая открытка с надписью: «Любимой дочке в День Рождения», в ней тысяча рублей. Коробка конфет. И мои любимые пирожные – заварные.
–Мама, спасибо. Мои любимые пирожные. Когда успела?
–Ночью. В ночную сегодня. И вчера тоже, тогда и пекла. Тяжело мне там работать уже.
Здоровье не позволяет, – сказала с грустью мама.
Она работает на кондитерской фабрике. Очень любит печь. До этого торты пекла в какой-то фирме. Фирма распалась. Потом в кондитерку ушла. Тяжело на фабрике работать. Жарко и
физический труд. У мамы давление высокое часто бывает. Сбивает андипалом.
-Мам, не переживай. Что ты завелась? Учебу я давно уже закончила.