А однажды со Степаном случилась беда. Как-то в жаркий день на сенокосе, сильно разгорячённый от работы и летнего зноя, прилёг он в тенёк отдохнуть. И не обратил внимания, что голова оказалась на сырой прохладной земле. Мол, что тут такого, я крепкий, сильный мужчина. Сырая земля? Какие пустяки. И так проспал, может, несколько часов: дескать, когда спадёт зной, удобнее будет косить. И застудил голову. К вечеру – сильная боль в голове, весь бледный, идти не может – ноги заплетаются. Привезли домой на телеге. Елена всполошилась, попробовала дать выпить ему молока. Выпил – тут же вырвало. Что бы он ни пытался съесть или выпить, его тут же начинало рвать. Послали за доктором Степановичем. Диагноз был неутешительным. «Воспаление мозговых оболочек», – сказал тот. Лена, вспоминая об этом случае, видно, хорошо не расслышав, не разобрав сказанную доктором фразу, говорила так: «Воспаление мозговых облачков».
– Доктор, а что делать? – взмолилась молодая жена.
Тот только безнадёжно руками развёл: мол, я тут бессилен чем-либо помочь.
– Докторко, а, може, я ему пьяуги (пиявки) поставлю? – всё ещё не теряя последнюю надежду, воскликнула горем убитая женщина.
– Ну, поставь, – нехотя согласился с наивным желанием женщины доктор и, распрощавшись, покинул их дом.
Елена же ухватилась за эту мысль: «Пиявки… А что, если помогут?! Быстрее бы утро, да пойти за реку наловить их». Она не могла дождаться утра. А больному всё становилось хуже, он всю ночь стонал, бредил, ворочался на постели. Утром он уже с трудом узнавал окружающих. Теперь уже все близкие Степана понимали, что доктор, пожалуй, был прав: больному, видно, уже ничто не поможет.
И что интересно. Свекровь в этой ситуации даже не столько жалела умирающего сына, сколько злорадствовала по поводу нелюбимой невестки. Слышно было, как она говорила на улице: «Вот пусть теперь “выхворае” Судиловская без мужа! Узнает, по чём фунт лиха. Так ей и надо!» Лена, сбиваясь с ног, почти не отходила от больного мужа. Ежедневно ставила ему пиявки на лоб, на виски, на затылок, на шею. И, кто бы мог поверить, спустя какое-то время ему стало чуть-чуть легче. Он перестал бредить, начал открывать глаза, понемногу узнавать окружающих. И даже по чуть-чуть принимать пищу. И, Бог дал, понемногу пошёл на поправку.