). Маленький Борис показывает ей: «Вон там бусько». Она пытается открыть глаза и не может посмотреть, такое ощущение, словно в глаза высыпали горсть песка – так режет, болит. Клёкот аиста слышен где-то совсем близко, но самого его увидеть не может.
Поля по поводу болезни дочери Анны, конечно же, обращалась к доктору. Степанович тогда сказал Поле так: «Это у неё костяная чахотка». Так, видно, тогда называли артрит. А может, чтобы деревенской женщине была более понятна серьёзность подобной болезни, сам перевёл её название на более понятный язык. Мол, обычная чахотка – туберкулёз – разрушает лёгкие, а эта точно так же разрушает кости суставов. Этот диагноз впечатление на мать, конечно же, произвёл удручающее. Наверное, ей показалось: если такая болезнь, то неминуем летальный исход. И она начала уговаривать доктора:
– Ой, дохторко, може, не, може, не гэта болезня.
Словно, скажи он иначе, и болезнь изменится на другую от его слов.
– Я сказал, что у неё костяная чахотка, и никакая не другая болезнь, – был непреклонен Степанович.
– Ой, не, – не сдавалась молодая мать, – може, у ее другая болезня.
– Ну, ек ты лепшая дохтарка, чым я, то нехай буде другая, – в сердцах согласился врач.
Был у Анны в детстве вдобавок ко всем хворям одно время ещё и колтун в волосах. Это такие густо сплетённые сами собой волосы, покрывающие голову как шапка. И это вовсе не от того, что их не расчёсывали, они так сильно спутались, вовсе нет. Это проявление какой-то болезни. Волосы в таком случае почему-то сами сплетаются между собой так, что их невозможно расчесать. Ко всему прочему, тогда было много вшей. И голову, когда на ней находилась такая густо переплетённая волосяная шапка, невозможно было даже почесать. Приходилось в таком случае мучиться ещё и от паразитов. Казалось бы, чего проще обрезать этот колтун, постричь волосы – и дело с концом. Но, оказывается, делать это самостоятельно было нельзя. В противном случае у того человека, у которого состригли колтун, может осложниться основная болезнь до такой степени, что на всю жизнь останется калекой. Говорили: «Не трогай колтун, иначе может искалечить». В таком случае надо было приглашать какого-то деда- знахаря, и только он знал, как этот колтун правильно состригать.
Бывало, что временами Анне становилось и лучше. Тогда она без дела не сидела. Например, кроме родного брата Бориса, ей вскоре поручили нянчить и двоюродного Мишку, сына Елены – младшей Полиной сестры. Этот ребёнок был также очень болезненным, надо было с ним сидеть в хате. Елена и Степан тоже шли в поле работать. И случилось так, что их ребёнок вскоре умер. В этом стали обвинять Анну: мол, не досмотрела. Якобы она оставила его одного в хате, а сама ушла к подругам. Он находился какое-то время там, а потом выполз в сени (