– Боится, значит… – пробормотал Ярослав, отмахиваясь от пыли полынным веником-букетом, собранным еще до встречи с прекрасной незнакомкой. – И фургончик имеет вполне подходящий… А значит, та еще фигурантка… По ходу, тут целая рота фигурантов собралась. И что мне теперь со всеми ними делать?
Впору было расстроиться. Такая девушка никак не могла иметь к делу отношения. Но факты – упрямая вещь, и Ярослав обратился к своей неуемной фантазии, дабы оградить возможную соучастницу от столь неприглядной роли. Через пару секунд умственно-чувственного напряжения Агнешка Коханая из группы подозреваемых плавно переместилась в категорию случайных свидетелей. А в планах лейтенанта замаячило вечернее свидание. Со всеми вытекающими…
– Блин… – повторила Агнешка, время от времени посматривая на часы. – Опаздываю. А тут еще и этот… рыжий-рыжий, конопатый, убил бабушку лопатой… Как же не кстати!
Ее фургон затормозил перед внушительными воротами узорчатого чугунного литья, стоившими половину годового оклада лейтенанта Пукеля. Левая створка бесшумно отползла в сторону, и фургончик въехал на территорию усадьбы.
Гараж находился рядом, за изгородью из пирамидальных туй. Под домом был еще один гараж. Но Агнешка предпочитала пользоваться дальним. К помпезному гранитному крыльцу (еще половина годового оклада милиционера) допускались лишь авто клиентов. Все остальное время вокруг дома господствовали пенье птиц, ароматы цветов и соснового бора. Именно за это Агнешка и выбрала усадьбу своим местом жизни. И творчества. А возможно, и счастья…
– Как же, станешь тут счастливым с такими-то заморочками…
По вымощенной колотым камнем тропинке она пошла к дому, в очередной раз раскладывая по полочкам события последней недели.
Все началось в понедельник, как и положено неприятностям.
– Агнюш, убили, небось, Франика, – голосила принесшая новость на хвосте местная сорока – тетя Клава. – Ставлю свою телушку против твово бусика – убили!
– И на что вам мой бусик? – не торопилась соглашаться со столь категорическим постулатом Агнешка. – Как и мне ваша телушка. Может, уехал куда наш сосед. Не первый раз, между прочим. Франк – птица вольная – куда хочу, туда и лечу.
– Ага, как же – уехал куда! – шмыгала носом непонятая в лучших своих чувствах поселковая сплетница. – И дверь нараспашку? Повыносять же все! Как пить дать, повыносять!