– А как же балки? Их тоже будут перетаскивать?
– Зачем? Оставят на прежнем месте. А люди на новую площадку будут добираться своим ходом.
– Это как? – удивился Серёжа. – С реактивными ранцами, что ли? На «Лагранже» вроде, есть несколько штук…
– Зачем на ранцах? Поперёк колодца натянут трос пристёгиваешься карабином, отталкиваешься посильнее, и вперёд!
– Трос? – Серёжа задумался. – А «омары» за него не будут цепляться?
– Если пилот зазевается – можно и зацепиться. Так что повнимательнее, когда сядешь в капсулу.
– В капсулу? – Серёжа радостно вскинулся. – И управлять тоже буду?
– Не в этот раз. – Зурлов охладил его пыл. – Сейчас поведу я, а ты цепляйся к решётке, будешь брать пробы. И смотри, ящик закрепи хорошенько. Улетит на развороте – гоняйся за ним по всей Дыре…
Серёжа сразу понял, что главное – это хорошенько закрепиться, чтобы не мотало во все стороны при манёврах «омара». Зурлов пилотировал буксировщик в своей обычной агрессивной манере, чередуя резкие повороты с мощными тяговыми импульсами, и если бы не пара дополнительных ремней, пассажиру – пришлось бы несладко. Нужно было держаться за грузовую решётку обеими руками, дожидаясь, пока «омар» не встанет параллельно стене метрах в пяти от её зеркально-гладкой поверхности; потом следовало извлечь из ящика «самопал», произвести лазерный выстрел и записать показания спектрометра. С одной позиции брали три пробы; после этого Серёжа убирал ЛСКП обратно в ящик и давал сигнал. «Омар смещался в сторону метра на четыре – и всё повторялось снова. Они уже сожгли восемь патронов с магниевой фольгой, когда после очередного выстрела вместо облачка пара из стены ударил сном искр – ослепительно-белых, словно при электросварке.
– …Я принял решение эвакуировать персонал из каверны. закончил Леонов. Тяжёлое оборудование будет законсервировано, энергопитание отключено. – Человек-легенда, первый человек в открытом космосе, он всего три дня, как вернулся на «Лагранж» с Земли, где проходил курс лечения и реабилитации. На станции говорили, что ему предлагали аналогичную должность на Марсе, на строящейся станции «Берроуз» – Леонов отказался, предпочёл вернуться на прежнее место. В системе Сатурна он царь, бог и воинский начальник – здесь ему, кроме «Лагранжа» подчиняются и станция «Гюйгенс», кружащая по орбите Титана, и небольшой флот из трёх орбитальных грузовиков, «Гершель», «Койпер» и «Кассини» последний был специально оборудован для изучения Колец. Поговаривали о планах подвесить над плоскостью колец ещё одну станцию, малую, подобную «Гюйгенсу» – если это случится, она тоже окажется в подчинении Леонова. Подчинённые в шутку называли его «вице-королём» системы Сатурна – забавные картинки на эту тему то и дело появлялись на доске объявлений в станционной кают-компании. Они впрочем, никогда не носили характера недоброжелательного – Леонова на станции любили, уважали и искренне радовались его возвращению.