– Негодяи, – тихо выругалась Лючия.
Мысль проверить ванную привела ее в ужас. Возможно, стоило глотнуть чего-нибудь покрепче для смелости – если эти чертята не совершили набег на домашний бар.
Хлопнула входная дверь, и в комнату, хромая, вошел муж. Никола только что вынес четвертый мешок с мусором, а ведь в этом проклятом доме опять был сломан лифт. Семья жила на шестом этаже. Квадрицепсы мужчины горели от напряжения. Супруги с сочувствием переглянулись, словно два партизана, посмотревших смерти в лицо. Никола свернулся калачиком возле жены. В глазах обоих отчетливо читались последствия посттравматического стрессового расстройства.
– Может, оставим всё как есть до завтра? – предложил Никола, как все мужчины, неготовый к генеральным уборкам.
– Ну уж нет, – решительно возразила Лючия, окинув взглядом апокалипсис, в который они оказались втянуты против воли. – Завтра будет только хуже… И зачем я только тебя послушала? Надо было праздновать в кафе.
У Николы задергался правый глаз. Снова его жена оказалась права.
– Дыши и собирайся с силами, – продолжила Лючия, сжав его ладонь. – Через пять минут начинаем уборку.
Никола молча обдумывал варианты бунта: он мог бы заявить, что у него закончились сигареты – жизненная необходимость в этой ситуации, – и настоять, что ему нужно в магазин. Но укол совести заставил его отмахнуться от этой идеи.
– Где Аттила? – спросил мужчина.
– В своей комнате, подсчитывает военные трофеи.
– По крайней мере, мы его порадовали, – утешительно произнес Никола.
Его слова пробили брешь в семейной травме, и супруги улыбнулись.
– А Хендрикс? Куда он подевался? – встревоженно спросил Никола, поняв, что давно не видел бостон-терьера.
– Бедняга все еще на балконе. Выпусти его.
Мужчина ушел за щенком, которого они заперли, чтобы спасти от издевательств.
– Может, зальем всю квартиру бензином и подожжем? – предложил Никола, вернувшись с Хендриксом на руках. Щенок крутил головой, растерявшись от обилия запахов. – Интересно, страховая вернет деньги?
– Успокойся. Если мы будем действовать сообща, уже к полуночи закончим.
– К полуночи?! – испуганно переспросил Никола, поглаживая щенка. – Когда Лоренцо исполнится восемнадцать, я подам на него в суд и потребую возместить весь моральный ущерб.
– Ну что, начнем?
Никола собирался попросить еще о парочке минут отсрочки, как вдруг в дверь позвонили.