– Послушайте, – наконец сказал хирург, – некоторые врачи будут пытаться продать вам эту процедуру, но мне не нужны ваши деньги, и доказывать вам мне нечего. Я провел достаточное количество таких операций, чтобы знать все их достоинства и недостатки. Выбор за вами.
Клэр понимала, что он действительно хочет вылечить ее. Ведь он пытался донести до нее правду, лишенную прикрас.
Дома Клэр просмотрела множество видео на YouTube, в которых люди, перенесшие операцию Уиппла, корчились от боли, описывая ужасающие побочные эффекты этой процедуры. Она исследовала статистику выживаемости. Клэр плакала, молилась и спрашивала себя:
– Сколько боли я смогу вынести? Какую боль я готова вытерпеть сейчас, чтобы жить дальше? Со сколькими ограничениями сумею жить? Откажусь ли от походов в горы?
Взвесив все за и против, Клэр решила отказаться от операции. Она не хотела провести остаток жизни в поисках неуловимого, маловероятного исцеления, сидя в кабинетах врачей или ожидая встречи с ними.
– Пусть все идет своим чередом, – сказала она. – Я решила, что буду жить счастливо и с энтузиазмом, сколько бы мне ни осталось.
В 2013 году, спустя пять лет после постановки диагноза и знакомства с мрачными прогнозами, Клэр была госпитализирована с заболеванием, которое, хоть и не имело отношения к раку, требовало проведения компьютерной томографии брюшной полости.
Впервые с тех пор, как Клэр узнала о своей болезни, она могла видеть, насколько та прогрессировала. Находясь в ожидании неизбежной смерти, Клэр так сосредоточилась на жизни, что не замечала, как проходили недели, месяцы и годы. Хотя врачи и не ставили перед собой цели исследовать состояние поджелудочной железы, та сама собой появилась на экранах их приборов. Орган оказался полностью здоровым. Там, где раньше была опухоль, от нее не осталось и следа.
Сбитые с толку врачи провели проверку поставленного ранее диагноза и даже отыскали результаты биопсии, так как были убеждены во врачебной ошибке. Однако диагноз был поставлен верно. Без лечения и операций аденокарцинома поджелудочной железы – самая смертоносная разновидность рака – просто исчезла.
Как это могло произойти? Этого не понимал никто, включая Клэр. Доктора знали, что их пациентка не прибегала ни к одному из способов лечения – операции, химиотерапии или лучевой терапии. В разговоре Клэр призналась, что все же внесла в жизнь определенные изменения, однако ни одно из них врачей не заинтересовало. Они сказали, что ее опыт «не имеет никакой медицинской ценности». Это было то самое чудо, которое случается с одним пациентом из миллиона. Простое везение.