С первых дней жизни Анны в нее влюблялись все: врачи в роддоме, соседки по палате, воспитатели, дети в парке… Моя сестра росла жизнерадостным ребенком, была душой любой компании. Артистичная и веселая, она легко находила общий язык со сверстниками, взрослыми и малышами.
Когда Ане исполнилось восемь лет, она поступила в музыкальную школу. Сестра не отходила от фортепиано, увлеченно занималась, побеждала на конкурсах и завоевывала сердца зрителей на концертах.
Казалось бы, ее ждет восхитительная и яркая жизнь… но судьба и гены решили иначе.
Когда у Анны начался переходный период, мы заподозрили неладное. Пока ее ровесники наслаждались беззаботным детством, тело моей сестры стремительно менялось. Мама повела девочку к врачам. Благодаря связям отчима Анна побывала у ведущих специалистов страны. Свозили сестру и за границу, чтобы провести тесты и проконсультироваться у именитого профессора, известного в мире специалиста по особенностям развития женского тела.
Врачи были единодушны: у Анны синдром ОГОГО, которым страдала ее бабушка по отцовской линии. Мы поняли, что предстоит долгая борьба, но не собирались сдаваться.
Несколько лет с Анной работали психотерапевты. Иногда наступало улучшение, но в основном это были годы тьмы. Над девушкой издевались в школе, а уроки музыки пришлось забросить. К 18 годам она не могла играть даже простейшие этюды – огромная грудь ограничивала движения рук.
Мы поддерживали Анну как могли. Отдыхали в уединенных местах, где она могла почувствовать себя свободной от посторонних взглядов. Находили сообщества с похожими проблемами. Вместе смотрели фильмы о любви к своему телу и делали все, что могут сделать близкие в этой непростой ситуации.
Сплотившись вокруг Анны, мы смогли создать ей комфортную атмосферу, девушка постепенно освобождалась от отчаяния и начала открываться миру. Но именно в это время судьба решила уничтожить все, что мы создали…
Когда Анне было 19, наши родители попали в страшную автомобильную аварию. Они погибли на месте. Мы с сестрой остались вдвоем.
Нашему горю не было предела. Тем не менее я, как старшая сестра, взяла себя в руки. Я понимала, что нужна Анне и обязана завершить начатое родителями – вселить в нее уверенность и помочь стать полноценным членом общества, который не нуждался бы в моей опеке.