Я думала, остаться в Дубае было сложно. Но видеть Хаджаева здесь и знать, что он едет «домой», еще хуже.
Только вот выбора у меня, увы, нет…
До самого утра я не могу сомкнуть глаз. Прислушиваюсь к редким звукам и лаю собак на улице. Беспокоюсь, как бы Лука не проснулся и не разрыдался на весь дом. Испугается ведь незнакомой обстановки.
Забив на размышления Расула о воспитании мужчин, крадусь в соседнюю комнату и устраиваюсь рядом с сыном. Проверяю лоб. Вроде негорячий – значит, температура больше не повышалась. Спокойнее становится, даже задремать получается.
Болтаюсь на грани сна и реальности, а вскакиваю от вежливого стука в дверь.
– Татьяна, уже девять, – узнаю голос помощника Хаджаева.
– Да? Простите…
Взглянув на спящего Луку, бегу в ванную комнату. Умываюсь и привожу в порядок волосы. Запечатываю консилером и тоном синяк на лице. Получается вполне симпатично.
Надев на майку толстовку, принимаюсь будить сына. Он не капризничает. Мой стойкий оловянный солдатик. Собирается молча и терпеливо пыхтит, пока я несу его в машину.
– У нас ведь нет документов, – вдруг вспоминаю. Сердце в пятки спускается от страха, что нас здесь найдут.
– Они вам не потребуются.
В дороге у Луки начинается сухой кашель. Изматывающий и продолжительный. Да и щечки снова алеют.
Буба паркуется возле входа в частную клинику и предлагает помощь. Я соглашаюсь и отдаю ему сына. В холле совсем немного людей. Пройдя регистратуру, мы оказываемся в светлом кабинете. Буркнув: «Ждите», водитель нас оставляет.
Быстро раздеваю сына и сажусь рядом на кушетку.
Когда в кабинет приходит врач – молодая девушка в брючном, медицинском костюме и маске, выдыхаю. Нас примут. Лука обязательно поправится.
– Доброе утро, – говорит брюнетка доброжелательно. – Татьяна?
– Да, – отвечаю с вежливой улыбкой. – А это мой сын Лука.
– Да, Расул мне все рассказал. Меня зовут Мадина. Я его жена…
Не знаю как, но я продолжаю натянуто улыбаться, а дальнейший диалог выходит вполне естественным. Мадина, пересев за стол, обращается к моему сыну:
– Здравствуй, Лука.
– Здравствуйте, – отвечает он излишне настороженно.
Черные раскосые глаза, подведенные тончайшими «лисьими» стрелками, внимательно осматривают детское лицо. Взгляд соскальзывает выше, на меня, и замирает.
– Приятно познакомиться, Таня, – говорит она.